понятия: людям нужно помогать, стариков нужно уважать, все разные — все равные, семьи могут различаться: одна мама, две мамы, два папы, мама и папа, с друзьями нужно делиться, «люби ты хоть фонарный столб».
Это проходят в первом классе.
Потом вы немного учитесь читать, считать и писать, а еще рассуждать, спорить, иметь свое мнение, высказывать свою точку зрения, вести дневник наблюдений, анализировать, думать и принимать чужие аргументы.
На это уходит еще лет шесть. Потом, осознав себя в этом мире, ребенок (большой человек) выбирает себе предметы, которые ему действительно нравятся: не химия, а литература, не физика, а искусство, не политология, а театр. В последние два года совсем уже взрослый ученик может выбрать больше часов тех предметов, которые ему нужны для института, для жизни, по любви. Обязательные предметы между тем можно выбрать для себя по уровню: легкая математика, обычная математика, суперсложная математика. Таким образом, любая школа становится гуманитарной, математической, языковой. Вы сами выбираете и делаете ее такой.
Минусы тоже, конечно, есть: постоянно нужно определяться и решать, кем быть. Нужно серьезно делать уроки и писать практически курсовые и дипломную работы, иначе с программой просто не справиться.
Смогла бы я так? Мне кажется, нет. А как же мои стихи? Когда бы я их писала? Во французских школах «рабочий день» ученика часто длиннее, чем у родителей, — с 8 утра до 17 (с часовым перерывом на обед), а портфель у детей в начальной школе на колесах, потому что он набит огромными тяжелыми учебниками, тетрадями формата А4 в твердой обложке и папками с листами для работ.
Впрочем, наверное, успевала бы и стихи. Это же вопрос привычки. Время — резиновое. Все можно успеть, если захотеть. Уметь учиться — тоже умение (иногда талант). Если этому учат в школе, то меня точно не научили.
Конечно, очень часто родители переживают, что на ребенка в российских школах орут. Не уважают в нем личность. Не прощают ошибок (сразу записывают в хулиганы, троечники, дураки). В Европе, конечно, иначе. Учитель ребенку друг и товарищ, он общается с ним на равных, не повышает голоса, сидит на столе с ногами и обсуждает то, что интересно. Даже если это выходит за рамки программы. Я говорила со знакомыми из Германии. Если коротко, разница такова: в Германии упор делается на раскрытие творческих способностей, а личность человека ставится выше программы обучения, тогда как в России главное — дисциплина, и все учатся по единой программе, несмотря ни на какие особенности и способности (или их отсутствие).
У меня было полное отсутствие усердия, умения учиться, способности делать уроки, желания разбираться с тем, что мне совершенно не интересно, мотивации учиться хорошо. Но я ни о чем не жалею: моя школа дала мне очень многое. Самое главное — она мне вообще не мешала жить и не оставила у меня никаких печальных воспоминаний.
Ну, лампочку не умею вкрутить и не знаю, как летает самолет (знаю: им управляет магия). Ладно.
Хотелось бы понять, насколько это важно. То, какая у тебя была школа или система образования? Кто и как вас учил? Или ты делаешь себя сам, а школа помогает? Или не мешает? Или программа может быть любой, а учитель особенным? Или это ты особенный и тогда тебе все равно?
И почему же, несмотря ни на что, все научные институты полны российскими учеными? Молодыми специалистами? Почему европейские стартапы так часто управляются людьми с русскими фамилиями? Значит, все-таки это не так уж и важно? Получается, важнее, кто ты, а не какая у тебя школа?
Бонус: рейтинг стран по образованию:
Великобритания. Что хорошего: престижность, возможность поступать после школы в любой университет мира, высокое качество образования и воспитание характера.
Финляндия. Что хорошего: маленькие классы, внимание к каждому ученику, ориентация на практические занятия, учителя со степенью магистра.
Швейцария. Что хорошего: качественное европейское образование, подготовка к поступлению в ведущие вузы мира, отличная экология, учебная программа, включающая занятия спортом, музыкой и искусством, международное окружение.
Канада. Что хорошего: в отличие от США, где разброс школ по качеству образования очень велик, канадские средние учебные заведения более однородны и на порядок превосходят американские. Выпускники канадских школ могут поступать практически в любой вуз мира без дополнительной подготовки.
Нидерланды. Что хорошего: возможность учиться на английском языке по международной программе или учебному плану британских средних школ, но намного дешевле, чем в Великобритании, диплом о среднем образовании, с которым можно поступать в любой вуз мира.
Глава двадцать восьмая
Дивный новый мир на колесах
Представьте себе мир будущего, в котором у вас больше нет дома.
Дома в прямом его смысле: какое-то количество стен, дубовый паркет (ламинат? линолеум? плитка?), встроенные шкафы, комоды, кровати с толстыми матрасами («Икея», конечно), библиотеки, камины, кухонные столы, все эти милые сердцу пылесборники (последнее, пожалуй, можно взять с собой, но не больше).
У вас нет дома не потому, что вы бедны или потеряны, у вас нет дома потому, что больше нет понятия дома — он там, где вы, то есть любое место, в котором вы решили остановиться.
Сколько вы проведете здесь? Год, неделю, вечность? Вы не знаете и не загадываете, хорошо, что нет границ, их отменили, потому что: нет дома — нет прописки, нет гражданства — нет корней, нет Родины — нет эмиграции. Вы везде свой и легко адаптируетесь, у вас нет ностальгии по чему-то конкретному, разве что тонкая и туманная память предков, когда вы заходите в ресторан… скажем, древней русской кухни, едите dumplings, пьете vodka, и слеза почему-то наворачивается на левый глаз.
Просто представьте. Кажется, мы уже к этому очень близки.
Дело в том, что уже сегодня эмиграции в том, истинном, понимании этого слова больше нет.
Есть постоянное кочевничество с места на место. Самолеты сузили мир до скамейки в аэропорту, где вы ждете самолет до следующей остановки. Нет больше «уехал и не вернулся», разве что в крайних случаях, в любых других — вы живете на два или три города, ваш срок пребывания в новом месте пока что может быть ограничен визой — три месяца, 90 дней. А если длинная виза — то не ограничен ничем, но и это не может вас удержать. Если виза куда-то позволяет поехать дальше — вы едете.
Поэтому, конечно, все мои жалобы смешны. В любом момент я могу взять билет, сесть на самолет, и через 8 (12?) часов (дурацкие пересадки) я
