него имеет значение только ребенок. Иногда я думаю о нем, о своей жизни и не могу поверить, что это происходит со мной. Если бы речь шла о ком-то другом, о какой-нибудь знакомой, я бы сказала, что нужно бежать. Я бы начала искать адвоката по разводам.
Я лихорадочно размышляла, просчитывая, как мне себя вести теперь, когда Сьюзи рассказала мне свою историю. Как поступить дальше?
— Ты хочешь, чтобы я тебе дала именно такой совет?
Пауза. Она прикусила губу. И хотя она выглядела совершенно раздавленной, ее раскрасневшееся, заплаканное личико, обрамленное красными волосами, оставалось хорошеньким.
— Куда мне идти?
— Если все так плохо… А место всегда найдется. Она принялась нервно рвать салфетку на кусочки.
— Я знаю, он любит меня. Просто… он больше мне не доверяет.
Я не стала говорить, что прекрасно его понимаю. Это ничем бы не помогло.
— Разве?..
Я решила подождать. С годами пришло умение пользоваться молчанием как инструментом. Еще один полезный навык, приобретенный в Аплендсе.
Она глубоко вздохнула:
— Со мной… это не в первый раз.
Вот оно что. Сьюзи рассказала мне о другом мужчине, о другой интрижке чуть раньше в этом же году. Она утверждала, что «это не роман», но это был именно он.
— Мы работали вместе. Я думала, мы просто друзья. Мы выпивали вместе, ходили обедать. Болтали в мессенджере. Потом однажды…
Она рассказала мне, как в пабе он положил ладонь на ее бедро. О переулке. О поцелуях. Дальше — больше. Ее сумочка упала в лужу мочи, и эта мелочь почему-то невероятно ее тревожила — как символ ее падения и стыда.
— Я не хотела этого.
Снова те же слова — неужели она сама не понимает? Сколько раз с этой женщиной случалось то, чего она не хотела?
— Ох, Сьюзи… Как же тебе пришлось тяжело.
Я обняла ее, и она плакала на моем плече, которое тут же стало мокрым и соленым от слез. Я говорила совершенно искренне. Трудно было видеть ее горе и остаться безразличной, даже когда она говорила о своих романах. А этот другой мужчина… А вдруг получится использовать его, чтобы получить то, что мне нужно?
— Я очень плохая, — сказала она, оторвав голову от моего плеча, чтобы перевести дух. — Дважды! Поверить не могу. Я не хотела… Я не думала. Боже, какой кошмар! Что мне делать, Нора?
— Ребенок… Он от Ника?
Я научилась читать по ее глазам.
— Я… я не знаю.
Наверное, она не могла произнести этого вслух — признаться в постыдном. Или и в самом деле не была в этом уверена, но должна была хотя бы подозревать. Интересно, рассказала ли она ему. Шону, как он себя называл. Узнал ли он о ребенке до аварии.
Она утерла слезы:
— У меня нет своих денег. Я не знаю, куда идти. И с этим животом мне даже не найти компаньонки, чтобы вместе снимать квартиру. Я так запуталась.
— Все хорошо. Я тебе помогу.
Она посмотрела на меня, и ее заплаканные глаза просияли:
— О, Нора! В самом деле? Понимаешь, я совсем одна. Мне больше не с кем этим поделиться — они меня возненавидят.
— Конечно, я помогу, — я погладила ее по запястью. — Сьюзи, это очень важно. Ты думала, что скажешь полиции?
— Что? — озадаченно спросила она.
— Тот мужчина. Ты ведь была с ним в машине перед аварией, верно? Что, если они обнаружат твои следы? Кто знает, может, они прямо сейчас тебя ищут.
* * *
Когда Сьюзи ушла, я принялась перебирать в голове все, что она мне рассказала. Мне показалось, что, несмотря на горечь утраты, теперь, когда она знает о смерти своего любовника, ей на время станет легче. Она предпочтет потерять его насовсем. Это лучше, чем чувствовать себя брошенной, но жить безумной надеждой, что он вернется и они будут вместе. Пожалуй, теперь она может решиться уйти от Ника. Просто невероятно, какие темницы люди способны воздвигнуть в собственной голове! Сьюзи — образованная женщина из среднего класса. Ее мать жива и достаточно состоятельна. Возможно, она не особо стремилась поддерживать дочь, но едва ли бросила бы ее на улице. Закон тоже был на ее стороне и не оставил бы ее при разводе с пустыми карманами. Так чего же она боялась? Утраты положения в обществе? Неудачного развода? Одиночества, необходимости одной растить ребенка? Жаль, я не могла рассказать ей, как все это несущественно в сравнении с той болью, которую способна причинить жизнь. Уверена, она могла бы уйти от Ника и даже не оглянуться.
Я рассматривала разные варианты развития событий. Тот, при котором, оставив мужа, Сьюзи переезжает куда-то далеко отсюда, меня не устраивал. Но, с другой стороны, исчезновение Ника с горизонта сильно облегчало мою задачу. Если у нее родится ребенок, то дом, скорее всего, останется за ней (хотя, пожалуй, ей бы этого не хотелось). Видимо, настал мой черед протянуть ей руку помощи.
С тех пор, как я переехала сюда и все изменилось, я все чаще размышляла о Нике. Николас Томас. Я уже начала подумывать, что он может нарушить мои планы — так плотно он контролировал Сьюзи. После того субботнего обеда я добавила его в друзья на «Фейсбуке», заведя аккаунт под именем Норы Холском. Я не думала, что меня станут проверять в сети, а если и станут, то ничего по этому имени не найдут. Я подружилась еще с несколькими случайными людьми, чтобы создать видимость реального человека, и через несколько часов он принял мой запрос, наверняка даже не задумавшись. Так я получила доступ ко всей его жизни и возможность прощупать ее в поисках трещин.
Едва стемнело, я отправилась на вечернюю прогулку — ту, на которую я никогда не приглашала Сьюзи. Я прокралась мимо их окон, радуясь тому, что управляемые электроникой жалюзи закрыты. Шел снег, который немного осложнял дело, но, к счастью, на мне были хорошие прогулочные ботинки, а идти было недалеко. Вернувшись, я помыла руки и села за ноутбук, чтобы разработать новый план.
Мой муж считал, что мне категорически нельзя выходить в Сеть. Он убеждал меня, что мне это повредит, усилит проблемы с головой. Возможно, так оно и есть, но сейчас мне требовалась пища для размышлений, для разработки тактики и стратегии. Насколько проще стало искать нужную информацию в эпоху соцсетей! Люди буквально из кожи вон лезли, сообщая даты рождения, девичьи фамилии, вторые имена, первые школы — все то, что можно было использовать в контрольных вопросах. Ник был не из тех,
