Каждая секунда после того, как я кликаю на «Отправить», кажется длиной в вечность. О том, напишет Морган или нет, беспокоиться не следует. Мы с ней встречались лишь раз. Она ничего мне не должна, особенно с учетом того, как прошло наше знакомство. Но не буду скрывать: душа поет от радости, когда на экране появляются три прыгающие точки.
М. Х. Привет! Рада, что копы не посадили тебя за решетку на веки вечные. Какова на вкус свобода?))
Вот так запросто начинается стратегически хронометрированный обмен эсэмэсками с аккуратно расставленными эмодзи. Мы старательно избегаем откровений о наших бывших, но за исключением романа с Вероникой и своей тайной ипостаси Стихийной Ведьмы я рассказываю Морган все.
Девушка поддразнивает меня и-за любви к мюзиклам (это увлечение появилось, потому что Джемма просто одержима ими и мечтает танцевать на Бродвее), а я в шутку угрожаю подвергнуть ее остракизму из-за страсти к кантри-музыке. Выясняется, что мы обе боимся смотреть ужастики. Подбадриванием и обильной лестью я убеждаю Морган прислать мне видео с ее танцами. Двигается она обворожительно, пожалуй, даже лучше Джеммы, хотя близкой подруге я никогда в этом не признаюсь.
Из-за переписки и неудобств от кольца со связывающим наговором засыпаю я куда позднее обычного. Когда утром звонит будильник, я чуть ли не жалею, что родители не заставили меня уволиться. Лишь ценой колоссального волевого усилия приезжаю на работу вовремя.
Я успеваю войти в обычный товароведческий ритм (расставляю и упорядочиваю, расставляю и упорядочиваю), когда над дверью звенит колокольчик. Лорен гадает на Таро в будуаре, Кэл сегодня на каких-то летних занятиях, поэтому я бросаю возню с полками и приветствую посетителя.
– Добро пожаловать в «Котел»! Чем я могу вам… Эван?! Что ты здесь делаешь?
Завидев меня, Вэлк морщится.
– Все хорошо?
Эван качает головой. Выглядит он ужасно. Всклоченные волосы падают на покрасневшие глаза, руки дрожат, и он прячет их, скрестив на груди.
– Мы можем поговорить?
– Да, конечно. – Я веду Эвана в укромный уголок, лихорадочно перебирая в уме вероятные темы. Пожар в доме Нолана – еще один обряд с целью сглазить отца? Этот вариант я отметаю. Когда огонь разгорелся, Эван был на улице. Устроить пожар он не мог. – Что стряслось?
Парень прислоняется к стене. Грудь у него вздымается, кажется, он вот-вот лишится чувств.
– Они сработали. – Эван обращает безумные глаза ко мне. – Наговоры сработали!
– Сглаз на твоего папу?
– Ага, – отвечает он дрожащим голосом и садится на пол, обхватывая колени руками. – Такого я не планировал. Не хотел, чтобы он… – Вэлк осекается, не в силах озвучить свою мысль.
Я оглядываю магазин: проверяю, что Лорен не вышла из будуара. Убедившись, что мы одни, сажусь рядом с Эваном.
– В чем дело?
Эван долго молчит, на глаза у него наворачиваются слезы. Кладу ладонь ему на колено, и он переплетает пальцы с моими.
– Папа в больнице.
У меня аж кровь стынет. Хочется вырвать руку, но я запрещаю себе дергаться. Магическая сила бьется о кольцо, отчаянно стараясь защитить меня от собственной паники. Наконец я заставляю губы шевелиться, хотя ответы меня точно испугают.
– Что с твоим отцом? Он поправится?
– Врачи говорят, что да, хотя он попал в серьезную аварию. Кто-то поехал на красный свет и врезался в него. – Эван выпускает мою руку и прижимает ладони к лицу. – Это все я виноват.
– Наверняка ты знать не можешь. Аварии случаются постоянно, – говорю я, но чувствую фальшь. Мои опасения подтверждаются и без заговоренных камней.
– Нет, виноват я. Ведь я хотел сделать папе больно, но имел в виду его карьеру и репутацию. Хотел, чтобы новая подружка его бросила. Он негодяй, но про больницу я даже не думал. – Эван судорожно вздыхает и вытирает слезы. – Наговоры сработали даже в плане денег. Оказывается, мама выставила дом на продажу. Через несколько минут после аварии нашелся покупатель. Мы сможем выплатить ипотеку и купить что-то доступное.
– Это все равно не доказывает, что подействовали твои наговоры. – Стараюсь поддержать Эвана, но совпадение просто удивительное. – Твоего папу очень жаль.
