Хильда предложила ему взять стул и присоединиться к ним, что он и сделал. Дерик отметил, что, несмотря на свои огромные габариты, этот человек двигался с кошачьей грацией. У мужчины, сидевшего напротив Дерика, были ясные серые глаза и большое добродушное краснощекое лицо, с которым как-то не вязались тонкие, закрученные кверху, на манер военных, усики. Дерику вдруг показалось, что за те несколько секунд, в течение которых он рассматривал гостя, тот, в свою очередь, так сказать, снял с него мерку, запротоколировал и положил в соответствующую папочку. Он не знал, впрочем, что много, очень много людей имели причины впоследствии вспоминать со страхом взгляд этих ясных серых глаз.
— Не хотите ли чаю, инспектор? — спросила Хильда.
— Нет, благодарю вас, ваша светлость, — вежливо ответил Маллет, но внимательный слушатель отметил бы в его ответе нотку сожаления. Затем кашлянул и поведал официальным тоном: — По указанию помощника комиссара я утром посетил магазин фирмы "Бешамель" на Бонд-стрит. — Название фирмы он произнес чисто по-английски, "Бичемэл", что выглядело бы забавным в другой ситуации, но звучало как надо в сугубо полицейском отчете. — И мне было приказано доложить результаты вам, — продолжал Маллет, — и затем следовать вашим инструкциям в этом деле, о котором мне на данный момент ничего не известно. Поэтому я считаю, что вначале мне следует сообщить вам результаты моего расследования, на основании чего вы сможете сделать выводы относительно других вопросов, в которых необходима помощь со стороны полиции.
Он вынул из кармана стандартный полицейский блокнот, нашел нужную страницу, положил блокнот на стол и не разу, как заметил Дерик, не заглянул в него в течение всего рассказа. Детектив нисколько не рисовался — у него действительно была прекрасная память, и блокнотом он пользовался скорее для порядка, чем по необходимости.
— Итак, сегодня утром, в одиннадцать часов, я посетил магазин фирмы "Бичемэл" на Нью-Бонд-стрит, — повторил Маллет. — Я взял с собой коробку шоколадных конфет весом в один фунт, которую вручил мне помощник комиссара. Помощник комиссара сообщил мне, что коробка в таком виде, в котором она находилась, была передана ему леди Барбер. В магазине я беседовал с заведующей, мадемуазель Дюпон. Сказал ей, что я из полиции и интересуюсь данной коробкой по конфет. Затем объяснил мадемуазель Дюпон, что имеются подозрения, что коробка была вскрыта, поэтому необходимо установить, когда и кому она была продана. Мадемуазель Дюпон проинформировала меня, что эта марка конфет, "Буше принцес", изготавливается фирмой и продается небольшими партиями, примерно по пятьдесят фунтов в неделю. Половина поступает в рестораны, а другая половина продается по заказам постоянным покупателям. Она передала мне список заказчиков. Что касается даты продажи, мадемуазель Дюпон сказала, что, судя по обертке конфет, эта коробка была изготовлена на фабрике второго числа этого месяца или чуть позже. Дело в том, что с началом войны поставки бумаги сократились и начиная со второго на фабрике стали использовать оберточную бумагу более низкого качества. Обычно конфеты поступают в магазин на следующий день. Из этого следует, что коробка могла быть куплена между третьим числом этого месяца и седьмым, то есть днем, когда она прибыла в Саутингтон.
— Если только не подменили упаковку, — резко заметила Хильда.
— Я спросил мадемуазель Дюпон, не считает ли она это возможным, спокойно продолжал Маллет. — Она ответила, что обертки явно снимались с верхнего ряда конфет, но затем конфеты были снова завернуты в ту же самую или очень похожую бумагу. Нижний ряд, за исключением двух конфет, по всей вероятности, не трогали. Она сказала, что никто, кроме опытного работника фабрики, не смог бы уложить конфеты так, как они лежали в первоначальном виде. Затем я спросил, кому были проданы конфеты этой марки в данный период времени. Мне был дан список фирм и частных лиц, которым конфеты весом в один фунт высылались по почте. Вот этот список. Не найдете ли вы здесь что-нибудь знакомое?
Он подал Хильде листок бумаги с коротким перечнем адресов и фамилий. Она просмотрела его и отрицательно покачала головой.
— Что касается продаж непосредственно в магазине, — сообщил Маллет, взяв назад список, — то никакого учета покупателей, естественно, не ведется, и продавцы не смогли описать мне их. Тем не менее мне удалось установить, сколько коробок было продано в те дни: три коробки третьего, одна четвертого. В воскресенье, пятого, магазин был закрыт, шестого продали четыре и седьмого — две коробки.
— Всего десять коробок, — подвела итог Хильда. — И вы говорите, что установить покупателей невозможно.
— Совершенно верно.
— Значит, ваши поиски были напрасны.
— Не совсем так, — вежливо ответил Маллет. — Нам повезло — мы смогли сузить период времени покупки конфет до четырех дней. Это значит, что, во-первых, мы можем исключить из круга подозреваемых тех, кто в эти дни не мог находиться на Бонд-стрит. Во-вторых, нам следует обратить внимание на перемещения каждого из интересующих нас людей именно в эти четыре дня. И поверьте мне, полиция довольно редко сталкивается с таким большим объемом работ, как в данном случае. — Маллет помолчал и добавил после паузы: — Должен сказать, что в лаборатории провели исследование содержимого коробки. Результаты предыдущего анализа, который, как я понимаю, был сделан частным образом, полностью подтвердились.
— Да? — несколько разочарованно протянула Хильда. Ей явно не понравилось, что малоприятный господин Флэк оказался прав.
— Это все, что касается шоколадных конфет, — заключил инспектор, убирая блокнот в карман. — Разумеется, мы продолжим расследование, но на данный момент это все данные, которыми мы располагаем. Теперь давайте перейдем к другому вопросу, по которому, как мне сказали, я получу от вас указания.
— Я только что объяснила господину Маршаллу, в чем дело. И считаю, что это часть одного и того же дела.
Инспектор посмотрел на нее с сомнением.
— Вы так считаете? — спросил он. — Мы получили отчет из полиции Уимблингхэма, и на первый взгляд связь между этими событиями не прослеживается.
— Вы не знаете всей истории, — возразила Хильда.
— Нет, не знаю, — согласился Маллет и, усевшись поудобнее, терпеливо выслушал рассказ Хильды о неприятностях, преследовавших их во время выездной сессии.
Когда она закончила свое повествование, детектив спросил:
— У вас есть какие-нибудь предположения насчет того, кто это мог сделать — если считать, что это один и тот же человек?
— Я могу подозревать только одного человека, — ответила леди Барбер.
— Вы имеете в виду Хеппеншталя?
— Если вы задержите Хеппеншталя…
— Мы его задержали. Точнее сказать, с ним побеседовали. Я видел его сегодня утром.
— Вы хотите сказать, что его не арестовали?
— К сожалению, нет, ваша светлость. У нас не было повода для его ареста.
— Но он заключенный, выпущенный под подписку…
