чародейкой в костлявых вояк, значительно поубавил их настрой непременно разобраться со странствующими авантюристами. Но скелеты еще держались и, превозмогая огонь, направлялись к своим противникам все быстрее. На счастье, Лекси предвидел это и заранее убрал лютню за пояс и схватился за свою катану. Дриада же призвала себе в помощь клыкастое парнокопытное животное, известное под именем вепря. С грозно торчащими клыками, будто с загнутыми лезвиями, вепрь ринулся на одного из мертвецов и повалил на землю. Еще один скелет замахнулся на Симзу, но вистани вовремя отскочила назад и выхватила из-за спины то оружие, которым давно не пользовалась, — пращу, к которой прилагались зачарованные на огонь снаряды. Отскочив еще на несколько прыжков назад, Симза выставила вперед левую ногу, а в ложе пращи поместила снаряд. Затем резко подняла обе руки вверх, придерживая левой рукой ложе со снарядом. А потом начала резко раскручивать пращу. Первый молниеносный оборот метательного оружия… Второй… На третий раз снаряд вылетел из пращи и угодил скелету прямо в незащищенный череп.
— Ну, теперь-то я устрою вам погребальный огонь на костях! — проговорив это, Кара чуть наклонилась вперед, укутывая себя маревом яркого, но очень опасного пламени. После этого она резко подалась вперед, разводя руки в стороны, сбрасывая огонь с себя на тех, кто в данный момент пытался оборвать девушке и ее соратникам жизни. К счастью, ни Лекси, ни Симза, ни наиболее уязвимая к огню дриада не попали под Карину горячую руку.
Еще одного огненного напора костяные воины не выдержали. И когда колдунья постепенно «остыла», ни одного скелета не осталось — только валялись груды горящих костей. Довольная этим разворотом событий, Кара, торжествующе хмыкнув, обернулась через плечо и щелкнула пальцами, делая знак спутникам, что пора идти дальше.
* * *
После относительно долгого блуждания по пустошам путники заметили подъем на высокий холм, где были расположены древние развалины. Здесь четверо потерянных в Равенлофте авантюристов, ведомых колдуньей-изгнанницей из невервинтерской школы магов, основательно замедлились, ибо за время длительного похода заметно устали. Медленно, но уверенно поднимались поочередно Кара, дриада, Симза и Лекси к руинам, где думали на несколько минут остановиться и перевести дух. На безлистном дереве с правой стороны дороги болтался подвешенный на веревке труп. Мухи летали вокруг его головы и залетали в раскрытый рот бедолаги с высунутым языком. Ни одному из четырех путешественников этот человек, не избежавший своеобразной виселицы, не был знаком, разве что Каре, да и то смутно — она лишь раз, и то мельком видела его, когда покидала Невервинтер. Судя по одежде, это был один из знатных дворян города. Также колдунья припомнила о том, что там, где стоят руины, «покоится хладный и бренный труп чародея». При этих словах она сразу подумала о ком-нибудь еще из Академии. Она уже видела тела трех студенток — Хельги, Глины и Хеты, — и инструктора по алхимии — эльфа Сэнда. После этих зрелищ у колдуньи сложилось впечатление, что Туманы Лорда не ограничились захватом только леса Невервинтер, а охватили заодно и весь Квартал Черного Озера, и Академия не стала исключением.
Кара убедилась, что чутье не подвело ее, когда первой поднялась на холм и факелом осветила обескровленное тело мага, присаживаясь на корточки и внимательно рассматривая его лицо, показавшееся до боли знакомым. При жизни этот маг был мастером Джокрисом — инструктором по заклинаниям Преграждения и отцом Глины, одной из двух студенток-сплетниц, презираемых Карой. Самая неприятная его черта заключалась в том, что Глина, эта смазливая блондинка, на которую огненной колдунье было противно даже глядеть, ходила у отца в любимчиках, так что любое обвинение в адрес своей дорогой доченьки — неважно, правдивое оно было или ложное — Джокрис считал клеветой и всегда был на стороне Глины, если она с кем-нибудь, в частности с самой Карой, повздорила. Это всегда наносило колдунье такой удар, что все ее мнимое спокойствие мигом раскалывалось на миллионы осколков, оставляя за собой лишь гнев и обиду на столь явную несправедливость.
Теперь больше не будет ни обид, ни сплетен об опасности Кары. Темный Лорд волей-неволей избавил колдунью от проблем из прошлого.
«Но при этом он отнял у меня лучшую подругу и превратил меня в пешку в своей игре».
Хотя, если призадуматься, Кара со своим характером и могуществом отнюдь не походила на пешку. Скорее всего, она была мятежницей, поднявшей восстание против властителя-тирана. Правителю Ферглора не удавалось сломить боевой дух девушки; напротив, кошмарный мир Равенлофта только укреплял ее волю и внутреннюю силу. Она начала этот путь заносчивой девочкой, бросившей занятия в Академии в силу ее врожденных магических способностей, а вернется в родной мир совершенно другим человеком, в какой-то степени даже повзрослевшим.
«Если ты вообще вернешься, Кара. Наивная… Ты даже не знаешь, какие замыслы скрывает Лорд под данным тебе испытанием…»
В глубине души колдунья действительно подозревала, что властелин тьмы неспроста оставил ее, чародейку с сильной магической энергией, в живых. Когда Кара слышала его голос в Мисфилде, владыка упомянул, что она еще жива из-за того, что обладает силой, какую другие маги никогда не постигнут.
«Ты еще жива потому, что в тебе есть огромный магический потенциал, который недоступен ни одному волшебнику из твоего родного мира. Ты — сильная женщина, которая никогда не сдается, и именно за это тьма любит тебя».
Эта фраза вполне могла значить, что Лорд заинтересовался в огневолосой пленнице Туманов, как в потенциальной союзнице, в будущей адептке тьмы. Но Кара была твердо уверена, что, когда она лицом к лицу встретится с Темным Лордом, то, вне зависимости от того, что тот ей пообещает, пусть даже безграничное могущество, она никогда не поддастся на посулы безжалостного повелителя равенлофтского домена.
«Сказать-то легко, а вот если он и в самом деле станет предлагать разнообразные приманки, ты наверняка не сможешь устоять, какой бы сильной ни была твоя воля…»
«Не хочу думать об этом».
Словно по команде, девушка резко поднялась, отряхнулась от мнимой пыли и, отвернувшись от человеческого трупа, пошла вперед, к склону, освещая факелом темный путь. Не теряя даром времени, троица спутников отправилась следом. Они прошли мимо настенных письмен, сделанных на языке дворфов, и осторожно, ни на полметра в секунду не ускоряясь, спустились вниз, на мощеную дорогу. Дальше они просто шагали прямо, не обращая внимания ни на раздающееся им вслед карканье черных птиц-падальщиков, ни на потусторонние крики призраков. В настоящий момент путникам некогда было даже ввязываться в очередную драку.
Высокий замок, который они искали, показался впереди, стоило
