Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
без сновидений.
Глава 8. Плата по справедливости
Анушка толкнула дверь ногой, обеими руками удерживая наполненную до краев кадку. Кряхтя, перевалила ее через порог избы и вздрогнула, когда босые ноги облила ледяная колодезная водица. Анушка поставила ношу на пол, быстро перевязала подол узлом возле коленей, чтобы не замочить, и снова дернула кадку. Худые жилистые руки напряглись, Анушка закусила губу, но все же упрямо потащила воду в глубину избы, туда, где ее ждала тетка с хворостиной наперевес. Завтра явятся сваты, и к их приезду изба должна сиять так, чтобы никто не усомнился: хорошая из Анушки хозяйка выйдет. А после того как свежевымытые полы затопчут красные сафьяновые сапоги, сваты изволят откушать угощений, специально наготовленных невестящейся девицей. И это значило, что после уборки Анушке предстояло до полуночи стоять возле печи, пытаясь из нехитрых припасов соорудить богатый пир.
Анушка плюхнула кадку на пол перед закрытой дверью и перевела дух.
Когда готовишься для любимого – не тяжко. Когда спишь и видишь, как бы поскорее войти в дом, где хозяйкой станешь, – все само спорится да ладится. Пироги получаются пышные и белые, каша – рассыпчатая, хлеб – румяный и хрустящий, щи – наваристые и ароматные. Но к Анушке посватался нелюбый, оттого сейчас ей было тяжко и тоскливо.
Купец Доха из соседней волости – тот самый, что третью жену недавно схоронил, – приметил Анушку на торге и принялся вызнавать о ней у деревенских. Доха годился Анушке в отцы, да и красавцем его никто бы не назвал. Но зато дом у купца был полная чаша, одежду он носил богатую, а перстней на толстых волосатых пальцах сверкало – не счесть.
Их-то блеск и ослепил тетку Анушки. Уж больно той хотелось племянницу повыгоднее пристроить да и самой на старости лет расписные платки поносить. И не стала тетка задумываться, куда же подевались прежние жены Дохи, о которых зашептались все вокруг, едва узнав, что купец вдругорядь собрался жениться.
Ох и не хотелось Анушке идти за Доху, не о таком женихе она мечтала. Анушка и плакала, и в ноги тетке кидалась, умоляла не губить молодую жизнь, отказать купцовым сватам…
Но тетка, единственный родной человек, посулила Анушку из дома выгнать, коли та не согласится. Орала, брызгая слюной: «Не пойдешь за Доху – вообще ни за кого не выйдешь!» Только и получилось у Анушки, что отсрочку себе выпросить – ровно две седмицы. Что она будет делать потом, Анушка даже думать боялась.
А несколько дней спустя всякие странности начали с Анушкой происходить. То она замечала, как следит за ней кто-то – издалека, так что ни лица, ни одежды не разглядеть, только взгляд спину сверлит неотступно. То вещи ее пропадать стали. Вроде и мелочь какая – лента, гребень, – а все же страшновато. Нечисть шалила али вор какой повадился в дом лазать? Но на что вору девичьи безделушки? Анушка не знала, и оттого с каждым днем все страшнее ей делалось, стала она по ночам плохо спать, осунулась и побледнела.
– Была бы замужем, муженек бы тебя от всех напастей оградил. А богатый муженек, чай, еще и амулетов защитных прикупил бы, да не дешевок по паре чешуек, а настоящих, лаумами зачарованных, – приговаривала тетка, и от слов ее Анушке делалось еще более тошно.
Седмицу спустя, поздним вечером, когда Анушка возвращалась домой с торга, ей преградили путь двое мужиков – незнакомых, страшных, лицом темных… Анушка каким-то чудом – не иначе как с перепугу – вырвалась от них и побежала куда глаза глядели. Глядели они почему-то в сторону реки, и, лишь выбравшись на берег, Анушка поняла, что сама себя в ловушку загнала. И уж впору было ей в той реке и утопиться, да тут девица рыжая появилась, Итрида. Если б не она, худо пришлось бы Анушке. А то и вовсе сгибла бы.
После того вечера Анушка впервые крепко задумалась, не принять ли ей предложение Дохи. Ведь и правда он, с его деньгами, сумел бы и обереги купить, и охрану нанять. А она… научилась бы как-нибудь с ним уживаться.
Анушка зажмурилась, отгоняя тяжелые думы, быстро обрисовала указательным и средним пальцем круг на груди, перечеркнула его наискось и толкнула дверь.
– Тетушка? Я воды принесла.
Голос потонул в глухой недоброй тишине. Анушка подождала, пока глаза привыкнут к полумраку, и осторожно шагнула вперед. Кадка, из-за которой голые ноги уже сводило от холода, оказалась позабыта.
В углу шевельнулась какая-то темная куча, и Анушка вскрикнула с перепугу. Раздался хрип.
– Сохрани, Светозарная, защити, Кузнец Небесный… – Анушка попятилась и уперлась спиной в захлопнувшуюся дверь.
– Ну-у-ша… – прохрипел жуткий голос.
Из вороха тряпок протянулась белая скрюченная рука, и Анушка еще сильнее вжалась в дверь, отчаянно толкая ее и позабыв, что надо в другую сторону. Со страху язык у нее отнялся. Как есть навья в дом пробралась, и откуда только нечисть принесло?
– Нуша, помоги, – позвал тот же голос.
– Не подходи! – выдохнула девушка. Дверь все никак не поддавалась.
– Дочка… В груди больно… помоги…
Анушка не поверила своим ушам. Искоса она присмотрелась к ворочающейся куче. Взгляд скользнул по знакомым лаптям, зацепился за оберег, вывалившийся из ворота рубахи, прошелся по растрепанным волосам, выбившимся из-под платка.
И поняла девушка, что ошиблась. Не навья то была, а тетка. Должно быть, споткнулась неловко, завалилась да сдернула на себя с лавки изношенное одеяло, а в темноте Анушка приняла ее за неведомую чудь. Тетка дышала хрипло, со свистом, и все пыталась встать на ноги. Видать, прихватило сердце – то ли от жадности, то ли навий мир к себе позвал. Нужно было как можно скорее бежать за деревенской знахаркой, но Анушка не спешила.
В ее голове мигом пролетел вихрь мыслей. Детей у тетки не было. Из родни только она у Анушки и осталась. Но любви между ними это не прибавило: тетка использовала ее как рабочую силу, а теперь и вовсе решила выгодно продать Дохе. Что будет, если Анушка ей поможет? Замужество с нелюбым? С тем, у кого здоровые девки мрут как мухи? А если тетка помрет – то что? Анушка свободной станет?
И сможет сама хозяйством править?
Анушка не думала о том, что Доха может заявить на нее права. Она видела себя – без хворостины, гуляющей по спине каждый день, без подгорелой каши, в собственной, чисто отмытой и уютной избе. И картина эта была так хороша, что Анушка не торопилась расставаться со сладким образом.
Она не заметила, в какой момент хрип затих. Увидела только, что рука,
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
