не задерживалась.
И только теперь мальчишки обратили внимание на девочек. У Вана тут же глаза на лоб полезли, а Рут так и стоял с открытым ртом.
— Нравится? Нам сестрица сшила! — запрыгала на месте рыжая егоза.
Мара только ниже опустила голову от смущения.
— Нравится. — Строго ответил Ван. Рут же остался молчать.
— Ребята, вам бы тоже помыться. — Я указала на уже пустую бадью и мешочек с золой. — Мара покажет как…
— И сам знаю! — выпалил Ван. — Я за водой. Иди уже. — Он подхватил ведро и вышел из дома.
Я только пожала плечами и, попрощавшись со всеми, вышла во двор. На небе и вправду небыло ничего кроме тусклых звёзд. Из-за этого всё вокруг казалось угольно-черным, и лишь угадывались смутные силуэты деревьев, кустов… из общей массы темноты отделилась высокая тень и я непроизвольно вздрогнула.
— Это я. — Спокойно произнёс Адамар, и его зрачки снова по звериному сверкнули. — Уже слишком поздно, я тебя понесу.
Я и пискнуть не успела, как оказалась на руках у полудемона. Хотя нет, вру, от неожиданности не просто пискнула, но даже взвизгнула. Крепкие, тёплые руки моего мужчины, прижали меня к его груди и он, мерными, убаюкивающими шагами, направился прочь от домика сирот.
Адамар так плавно и тихо передвигался по лесу, что я невольно задремала в его объятиях. На удивление большой и широкоплечий полудемон двигался бесшумно и плавно, так, что меня будто бы укачивало на волнах. Сквозь сон я лишь различала шелест деревьев, пение ночных птиц и шум реки, а ещё равномерное дыхание полудемона. Казалось, что он часть природы, незримый и сильный, словно ветер, но хрупкий и при этом стойкий, словно дерево с глубокими корнями. Эти мысли окончательно погрузили меня в сон и я проспала тот момент, когда мы вернулись домой, как Адамар раздел меня и уложил в кровать. Видимо я настолько устала за весь день, что до самого утра так и не проснулась.
Утро встретило меня в темноте. Боль внизу живота заставила сложиться пополам. Спазм был такой сильный, что изо рта вырвался натужный стон. Кровать тут же скрипнула и надо мной образовалась большая тень.
— Что случилось?! — Взволнованный голос Адамара был ещё слегка сонным. — Где-то болит?!
— Всё нормально, — сквозь зубы выдавила я. — Можешь принести мне стакан воды и пачку красных таблеток, которые я тебе показывала?
— Да, конечно… — растерянный полудемон метнулся к своему столу, где у него стояли всякие баночки и лежали травы. Из небольшой коробочки достал обезболивающие и, вместе со стаканом воды, протянул мне. — Вот.
— Спасибо. — Я быстро сунула таблетку в рот и опрокинула в себя стакан воды, и тут же скривилась от нового спазма.
— Это что-то серьёзное? — Всклоченный вид полудемона заставил меня улыбнуться. Он так очаровательно беспокоился обо мне, что не удержалась от прилива нежности и провела ладонью по его щеке.
— Ничего такого, — улыбнулась уже во весь рот, — просто менструальные боли.
Адамар тяжело выдохнул и прислонился лбом к моему. Видимо я его сильно напугала, раз он так болезненно отреагировал на мой стон. Опять улыбнулась и тут же поморщилась. Снова спазм. Прежде чем таблетка подействует, у меня будет ещё несколько болезненных приступов. Свой организм я знаю хорошо, и первый день цикла всегда был адски болезненный.
В средних классах из-за этого я несколько раз падала в обморок, после чего каждый первый день цикла проводила дома, по разрешению самого директора школы. Одноклассники дразнили обморочной и вечно спрашивали почему я с такой завидной регулярностью пропускаю школу. А мне было стыдно рассказывать. Ну а какой девочке будет не стыдно рассказать что у неё уже начались «эти дни». Вот и я молчала, вплоть до старших классов. Там уже горстьми пила обезбол, но на уроки ходила. А после выпуска всегда брала выходные дни в это время.
Я снова в уме посчитала дни, когда у меня была овуляция и пришла к неутешительному выводу — месячные пришли на неделю раньше, значит имел место быть гормональный сбой.
Последний спазм был уже совсем слабым и я с облегчением выдохнула.
Адамар разжёг очаг и свечи. И уже некоторое время что-то делал у стола с травами. Достал какую-то книгу в кожаном переплете, просто гигантских размеров, и что-то пытался в ней найти.
— Что ты делаешь? — Сонно поинтересовалась я. Как только боль ушла, на меня накатила сонливость. — Знаешь, мне надо где-то взять женские штучки, ну или как вы тут это называете? Иначе я тебе всё перепачка-а-аю. — Всё-таки зевнула чувствуя как проваливаюсь в сон.
По ощущениям я только прикрыла глаза, но когда открыла их снова, то за окном уже во всю светило солнце, а Адамар только-только откуда-то вернулся.
— Я принёс, то что нужно. — Сказал он и достал из-за пазухи свёрток.
Я развернула аккуратно замотанный кулёк и онемела от шока. В свертке лежала самая натуральная менструальная чаша. Вот тебе и средневековье! Мыла у них нет, до бань ещё не додумались, а чаши уже используют!
— Э… А это как… где ты это взял? — Я повертела в руках упругую стопочку с хвостиком.
— Попросил детей сходить в город. — Адамар суетился на кухне: поставил котёл на огонь, снова шуршал травами и стучал ножом по деревянной столешнице. — Выпей это. — Он протянул мне миску с травяным настоем, который пах мятой и лавандой. — Поможет от болей. Я нагрею воды для тебя.
Я кивнула и отпила настой. Горьковатый привкус трав и сладость тут же разлились внутри рта. Спазмы, которые уже собирались вернуться, вдруг передумали и отступили, оставляя после себя тянущее чувство дискомфорта. Сейчас бы шоколадку!
«Ага, мечтать не вредно! У них тут средневековье вообще-то!» — ехидно напомнил внутренний голос. — «Неправильное какое-то средневековье. Менструальные чаши — есть, а шоколада — нет…» — Обиделась я на несправедливость этого мира.
Через какое-то время Адамар помог мне дойти до «ванной» и оставил меня наедине с собой. Я довольно быстро справилась с процедурой и даже чуть-чуть успела насладиться горячей ванной. Попутно пытаясь понять из какого материала сделана эта самая чаша. Было любопытно до зубного скрежета, но спросить было страшно. Не думаю что я действительно хочу знать такие детальные подробности, учитывая историю средневековья из своего мира.
Вышла из ванной уже значительно посвежевшей и расслабленной. Катастрофы удалось избежать и кровать осталась чистой, а вот нижнее бельё пострадало, чему я не была рада, ведь другого у меня небыло.
— Всё хорошо? — Адамар всё ещё немного взволнованный накрывал, как я поняла, уже обед.
— Ага, — кивнула я, чувствуя как
