Книга Вениакор - Эмо Ри

— Но почему? — удивленно поинтересовалась я. — Неужели в замке совсем нет сада?

— К сожалению, нет. После смерти отца, как бы странно это не звучало, Анжели вырвала все цветы, и приказала обустроить сад в военный лагерь. Она готова на все, лишь бы отомстить Хеймичу.

— Это так грустно, — сказала я тихо, после чего взяла Мигель за руку и добавила. — Анжели обязательно поверит нам, ведь я поверила.

Договорив, я почувствовала резкую боль в своей травмированной руке, из-за чего внезапно обхватила ее другой рукой. Мигель, испугавшись, спросила меня, что случилось и я, объяснив ей причину, предположила, что таким образом может действовать, нанесенное недавно лекарем лекарство. Спустя пару секунд боль утихла и я, успокоив Мигель и уверив ее в том, что боль полностью отступила, проводила к выходу и, пожелав спокойной ночи, сама, наконец, легла спать.

Глава 20

Мигель

— Зачем ты пришла сюда? — спросил у меня один из стражей леса, как только я сняла капюшон мантии.

Вокруг меня скопилось огромное количество волков, стая одного из трех Альф, самых могущественных и бессмертных, до рождения наследника оборотней. Зная о том, что я тоже являюсь Альфой, пусть и без стаи, ни один волк не попытался напасть на меня, из-за страха быть убитым от собственной глупости.

— Мне нужно поговорить с Альфами, — ответила я стражу, принявшего человеческий облик. — Ты ведь знаешь, кто я, пропусти меня.

— У нас приказ, — грубо ответил еще один, вышедший из глубины леса, страж. — Альфы не хотят тебя слушать.

— Оглим, — обратилась я к нему. — Ты же знаешь, я бы просто так не пришла. Позови их, они не пожалеют, что выслушали меня.

— Ты хочешь сообщить о Суэлен? — предположил один из стражей. — Они уже все знают, ты опоздала со своей новостью.

— Не злите меня, пока я не сожгла вас всех живьем! — закричала я, погасив в себе нужную сдержанность. — Не заставляйте меня проливать вашу кровь.

Стражи засуетились, оглядываясь друг на друга, в конечном счете, не сомневаясь в том, что убить даже всю стаю, мне не составит никакого труда. Я, превратившись в волка, заставила их, наконец, из-за большего страха, принять мои условия, и спустя недолгое время оказалась в лесном волчьем лагере, где меня встретил, Вольтемир, один из Альф нашего клана.

— Надеюсь у тебя были весомые причины снова появиться здесь, — сказал он, выразив свое недовольство.

— Что будет, если твоя надежда окажется неоправданной? — показав свое безразличие на слова Вольтемира, спросила я. — Я такой же волк, как и ты, мною не был нарушен ни один договор.

— Учитывая то, что ты была изгнана, тебе хватило смелости вернуться, — очевидно разозлившись, из-за моего бесстрашия, сказал Вольтемир. — Если будешь нарушать традиции, весь клан обрушится на Хеймича, и ты знаешь, к чему в дальнейшем это приведет.

— Не заставляй меня пожалеть о моем приходе! — не сумев скрыть задевшие чувства, дав повод о беспокойстве, сказала я. — Появилось пророчество. Я видела смерть.

— Вайлет, меня не волнуют жизни других, — холодно ответил он. — Моя смерть слишком далека от меня, большего я знать не желаю.

— Я видела смерть Альфы, — прервала я Вольтемира, заставив своими словами обратить на себя его внимание. — Три Альфы, три пути… путь добра, зла… и смерти.

— Что за чепуха, — сказал он, пытаясь скрыть свой очевидный страх из-за правдивости пророчества. — Альфу невозможно убить, он умирает лишь от собственной смерти. Ты видела собственную смерть?

— Нет, в этом все и дело, — ответила я. — Один из нас умрет возможно в ближайшее время, и пророчество не изменится. Вольтемир, ты ведь знаешь, что это значит, правда?

— Ты думаешь, умереть должен я?

— Мой свет всегда был на стороне добра, мне беспокоиться не о чем. Вожар всегда плел интриги и убивал, ради забавы, а теперь пытается заморочить голову одной из вернувшихся сестер. И все ради чего? Ради стаи? Ради себя…

— Пророчество не изменить, говоришь? — все также взволнованно спрашивал Вольтемир. — Выходит, кто бы из нас не оказался этим несчастным, ему и умирать?

— К сожалению, так и есть, — ответила я, собираясь уходить, после чего, с усмешкой добавила. — Если вдруг умрешь ты, покажешь перед смертью свое настоящее лицо?

— Вайлет, — ответил он угрюмо. — Твой настоящий облик давно уже всем известен. Облик подлой, гадкой змеи, предавшей свой клан и свою стаю. Как ты можешь быть уверена в своей доброте?

Слова Вольтемира заставили меня содрогнуться, но не из-за страха оказаться на пути к смерти, а лишь из-за невыносимого желания навсегда отречься от ненавистного мною рода волков. Я не нашла, что ответить ему, но тем не менее, еще один, мучавший меня вопрос, я все же должна была задать.

— Какую цель преследует Вожар своим обманом? Что ему нужно от Дуель?

— Я ничего не знаю, — ответил Вольтемир. — Знаю лишь то, что он снова нашел ее, Вожар в замке Анжели, вместе с чужеземцами.

— Дуель ведь тоже наследница, он не может убить ее.

— Ты ничего не знаешь? — в предвкушении моего огорчения, спросил Вольтемир. — В пророчестве ей суждено умереть. Исполнить его выпало на долю Вожара.

Я, услышав о судьбе одной из наследниц, затаила в себе нелегкую и больную жалость, ход чего, изменить никак не могла.

Вернувшись в замок, почти на рассвете, я застала Хеймича в одной из книжных комнат, в которой он поджидал меня.

— Я была права, — сказала я ему. — Среди нас есть предатель.

— Как он отреагировал на пророчество? — убрав из рук, читавшую до моего прихода книгу, спросил Хеймич.

— Нет сомнений, он считает себя смертником, — помешав угли в камине, сказала я. — Мне плевать кто умрет, даже если это буду я…

— Но мне нет, — сказал Хеймич. — Это важно, я ведь не смогу без тебя.

— Я пожертвовала всем, ради твоего спасения, — сказала я, отвернувшись от него. — Тем ни менее я не спасла, Анжели по-прежнему пытается убить тебя.

— Я не позволю тебе умереть, — взяв мою руку, и сжав ее в своей, теплой и сильной руке, сказал Хеймич. — Никакое пророчество не разлучит нас. Ты сильнее чем ты думаешь, и я устал повторять об этом. Если ты признаешь свою смерть и не воспротивишься ей, я никогда не смогу простить тебя.

Несколько минут я неподвижно стояла у камина, обращая все свое внимание на пылавшее в нем пламя, дополненное маленькими огненными искрами, исходящими от углей, в то время как все внимание Хеймича было обращено только на меня. Я чувствовала на себе его взгляд, пропитанный