брякнул я, вовремя прикусив язык. Хочет девица верить во всякую чушь, пусть себе верит. Тем более, что кулон её драгоценный мы таки нашли. В этом гороскоп не соврал. Но, думаю, это было простым совпадением, не более.
– А ты кто по гороскопу? – снова заговорила Лада, не дождавшаяся никакой реакции от задумавшегося собеседника.
Мои плечи совершили очередной цикл вертикальных перемещений:
– Не знаю. Я не ориентируюсь в знаках зодиака.
– А ты назови дату своего рождения, и я скажу тебе твой знак.
– Двадцать пятое апреля. – сообщил я информацию, которую не имело смысла от кого-либо скрывать. Всё равно при большом желании её можно было легко узнать хотя бы даже в канцелярии нашей гимназии, так как никакого секрета она не представляла.
– Так, двадцать пятое апреля это по-моему … Нет, точно, ты – телец! Вот это да! – обрадовалась чему-то девушка, замолкшая и перенёсшая, наконец, фокус своего внимания на тарелки, стоящие перед ней на обеденном столе.
Может гороскоп ей ещё чего-то наобещал, чего мне сегодня так и не озвучили? Вот же ж, интриганка какая! Прервала разговор на самом интересном месте. И поглядывает на меня из-под опущенных ресниц, думая, что я этого не замечаю. Ха! Из принципа ничего переспрашивать не буду. Могу и я побыть немного врединой?
Вот так, перемежая обеденный перекус с лёгкой болтовнёй, я с Ладой и подружился. Она наплевала на бойкот. А я на то, что девушка меня едва не прибила.
Только-только зародившуюся дружбу чуть было не уничтожила проходящая мимо нашего столика староста. Она (в отличие от Лады я это прекрасно видел) нарочно споткнулась о ножку стула и уронила поднос со своей едой на спину моей новоприобретённой подруги. И, брезгливо улыбаясь под аккомпанемент раздавшегося вокруг детского смеха, фальшиво потом извинилась перед растерявшейся, испачканной овощным салатом и йогуртом девушкой, которая не знала, что ей предпринять в сложившейся ситуации.
Вот этого я стерпеть уже не смог. Ладно, пускай ты со мной в натянутых отношениях. Пусть даже твоя одноклассница своевольничала и пошла наперекор объявленному тобой бойкоту. Но унижать за это человека на глазах не понимающих своей жестокости детей – это уже слишком.
Мир вокруг меня словно померк, сузившись до небольшого окошка, подсвеченного багровым заревом. Я не замечал никого и ничего, кроме скалящегося и ненавидимого сейчас всеми фибрами моей души лица нашей старосты. Абсолютно не помню, как я встал и сделал два шага к самодовольно ухмыляющейся потерявшей все берега паскудной девке. Не знаю, что б я сделал, и вообще, что я хотел сделать, но повисшая на моих плечах Лада, испуганно вглядывающаяся в мои глаза, что-то лепечущая и с трудом меня удерживающая, этого не позволила.
Придя в себя и с трудом разжав сжатые на ПИКоме пальцы, я тут же поспешил спрятать аппарат в карман, постаравшись, чтобы никто не увидел его необычной деформации. О том, что кто-нубудь заметит выплеснувшуюся из моего ядра энергию, по понятной причине я не переживал.
И, как оказалось, не только руки Лады меня сдерживали. Резко оглянувшись на шорох за спиной, я увидел поспешно отступившую от меня и поднявшую руки в успокоительном жесте неразлучную подружку нашей старосты. А до моего повторно взбудоражившегося сознания дошло, что кто-то (теперь понятно кто) удерживал меня в жёстком удушающем захвате, который я при этом просто не замечал. И только после осознания этого факта я почувствовал некоторый недостаток кислорода в лёгких.
– Всё, всё, всё! Успокойся. Она случайно споткнулась и уже извинилась. – дошли наконец-то до моего начавшего остывать мозга торопливо произносимые слова замершей на безопасном от меня расстоянии девушки.
И может быть я и поверил бы ей, даже не смотря на то, что видели перед всем случившимся мои глаза. Уж настолько я неконфликтный человек, что всегда стараюсь избежать неприятных ситуаций. Но холодный, оценивающий и совсем не девичий взгляд стоящей напротив меня, как мне на миг показалось молодой женщины, от которого по моей спине побежали мурашки, не позволил мне этого сделать.
Из столовой мы с Ладой вышли вместе, провожаемые испуганными взглядам малышни и подозрительными глазами спешащего навстречу дежурного наряда ГСО. Девушка молча, стыдливо пряча взгляд, отправилась в свою комнату приводить себя в порядок. А я завернул к уборным, где, наплевав на возможных её посетительниц, без стука распахнул дверь и, открыв до упора кран холодной воды, сунул под него голову. И начхать мне было на всё. И на стукнувшуюся о стену и отлетевшую назад дверь, и на осыпавшуюся от этого штукатурку, и на возмущённые женские возгласы, периодически раздававшиеся за моей спиной.
Простоял я в виде буквы Г до тех пор, пока не начали сворачиваться в трубочку посиневшие от холода уши. Лишь после этого выпрямился и, не обращая внимания на стекающую с прилично уже отросших волос воду, посмотрел на себя в висящее не стене зеркало.
«Пора стричься. – было первой моей осознанной мыслью с момента неудавшегося обеда. – Как же я не люблю эту процедуру!»
И только потом я заметил стоящую за мной Елену Фёдоровну, протягивающую мне своё полотенце.
– Спасибо! – поблагодарил я, возвращая женщине мокрый кусок ткани.
– А вот расчёску я не захватила. – сказала завхоз, с улыбкой разглядывая композицию, получившуюся на моей голове после воздействия на неё полотенца.
– Вообще не проблема. – ответил я, руками, насколько получилось, наводя порядок в причёске, и выходя в коридор общежития.
Не дождавшись от женщины других слов, я вернулся в столовую, так как время моего дежурства ещё не истекло.
Большинство столиков уже опустели. Не было и старосты моего класса с её верной подругой, которых я меньше всего хотел сейчас видеть. Облегчённо вздохнув, я молча присоединился к дежурным школьницам с интересом и некоторой опаской изредка поглядывающим на меня.
Хорошо, что никто меня не трогал и не пытался заговорить. Совсем не было настроения с кем-то общаться. Та вспышка гнева и то состояние, которое я пережил некоторое время назад, меня сильно встревожили. Такого со мной никогда раньше не было. Поэтому всё прошедшее после инцидента время я копался в себе и пытался что-то и как-то проанализировать. Впрочем, ничего у меня не получилось, так как часть событий просто стёрлись из памяти. И вот это меня сильно пугало.
– Спасибо, что попытался за меня заступиться. Это необычно для современных юношей. – прерванный в столовой разговор с Ладой продолжился после смены девушкой испачканной одежды и окончания
