задевая князя:
– Не придут больше, всех передавили. Риз, подтверди?
Гном, не открывая глаз, выдавил:
– Не всех – один сидит на развалинах монастыря, второй болтается в Лютоге.
Князь вздохнул, так что Еж споро сказал:
– Убьем. Но больше твари не вернутся, слово даем.
– Почему так уверены? – Князь оглядел всех – уставшие, посеревшие, пропыленные в разводах грязи и копоти лица, но глаза наглые, уверенные, а кое-кто еще и подмигивает: мол, не боись, княже!
– Уверены. – вслух ответил Вихрь. – Пескожилы были созданиями Лесаны. Плоть от плоти, кровь от крови... Она больше на такое не способна.
– Что? – Князь подался вперед, к говорившему магу. Тот терпеливо повторил:
– Пескожилов создала Лесана.
– Ещё... Раз...
– Лесана создала пескожилов – они часть её.
А перед глазами Тадеуша стоял заледеневший Лойзо, надевавший на себя шлем, чтобы выйти в свой последний бой. С пескожилами.
– Тайлес милосердный, так это она сама... Она Лойзо... Она убила...
Еж пожал плечами:
– Выходит, что так. Змеевики – создания десперитов, полагаю, мы всех передавили, а если не всех – Совет магии разберется. Всех найдет. Только не спрашивай – кто нанес первый удар: Лесана или деспериты? Не знаю, и знать не хочу. И Лесане было за что мстить...
Князь тихо сказал:
– Не было. Как с Лойзо – не было...
– А двойня? – напомнил Еж.
– Живы они. – выдохнул Тадеуш, как на духу. – Отец потому и перебрался в Златоград, чтобы не светить детьми. Они и сейчас там, Алеш объявлен, как родившийся на год позже той истории, а Златка на два. Они тоже... Да? – Он невольно скосил глаза на Лесану. – Как она...
Вихрь пожал плечами:
– Тебе никто не скажет ответа. Как воспитаешь, какие принципы привьешь. И Лесана... Некоторые мстят только за пережитый страх. Вот и деспериты, пробравшиеся и обосновавшиеся в монастыре Тайлеса, то ли мстили, то ли защищались... То ли уничтожали ведьму, то ли выжить лишь пытались... Тайлеситы за свое мягкосердечие, за то, что поверили в возможность поменять безболезненно шкуру, меняя бога, как перчатки, тоже поплатились – все в конце концов стали змеевиками даже против своей воли. Синь, воины Всеединого попали в заварушку случайно, или специально – может, выяснили, кто за змеевиками стоит, вот Близки и сами воины поплатились... Так что... – Он кивнул в сторону полуразрушенной башни, – вон тот змеевик – настоятель Франтишек, тот самый, который управлял монастырем Тайлеса. Кем же он до этого был у десперитов, я не знаю и гадать не хочу. Но полагаю, что больше тварей нет... Твари не вернутся, княже. Правь мудро. Или что там желают новому князю?
Князь вздохнул вновь, оглянулся на Лесану:
– И все же... Она моя родственница. Что её ждет? Что нас ждет, когда она вырвется на свободу?
Вихрь пожал плечами:
– Мы не ангелы, парень. Мы свое дело сделали – неразумных тварей убили. С разумными разбираться вам. Людям.
***
Назад, к полуразрушенному монастырю, боевые маги шли бодро – под горку же! Да и там ждала свежая, чистая одежда, вода и мыло, а возможно и еда, если Ирбис, Бурун и Мстив не ленились все это время. И если выжили, конечно. Но в подобную глупость – умереть, не верилось.
Только Снег шел, как на казнь. Знал, что даже попытку бунта Ураган им не простит. В том, что Ураган выжил, Снег даже не сомневался – не добили же его, даже ударить магией не успели – сам упал со стены. А, значит, выжил.
Чертополоху же было все равно – то ли не боялся смерти, то ли плевать на всё хотел, то ли в еще не прошедшем угаре боя не понял, что Ураган жив.
Риз и Ясень переглядывались обеспокоенно – они видели, что устроили на стене Снег и Поль. И о том, чем это грозило всем боевым, даже думать было страшно. Бунтовавших в Цитадели убивали...
От монастыря мало что осталось: монахи, где их застало черное колдовство, там и превращались. Был разрушен главный храм, кельи, здание детского приюта, выбиты ворота и уничтожена привратницкая. Чудом уцелел гостевой дом – там-то монахов не было.
На крыльце сидели печальный, понурый Янош опять в новенькой рясе, Радек, не менее безотрадный, тоже в новой рясе, даже без многочисленных ключей на поясе, и Мстив.
Радек уже пережил свой кризис веры и даже вышел из него победителем, что не удалось остальным его братьям по вере. Но эта победа не радовала его – будущее было темным, хоть все в руках Тайлеса.
Бурун работал рядом – лечил первых пришедших в монастырь за помощью.
Ирбис ходил кругом возле собранных для похода котомок и оружия.
Ураган оперся спиной на стену гостевого дома и внимательно следил, как подходят боевые маги. Замедляя и замедляя шаг, так что первыми оказались Снег и Поль. За спиной Снега привычно стоял Сумрак и неожиданно – Риз с Ясенем. За плечом Чертополоха не стоял никто.
Ураган выпрямился...
Бурун выругался – у него внезапно упала водная перчатка с руки. Ирбис застыл, готовый то ли атаковать, то ли бежать прочь. Мстив подозрительно тихо сидел возле храмовников. Радек было подался вперед, но сцепил руки на груди, заставляя себя снова сесть.
Ураган подошел ближе к Полю. Совсем-совсем близко, заглядывая в глаза.
Инистые браслеты у всех боевых магов закололи на запястьях, напоминая, что для бунта не самое подходящее время. Снег ждал, что иней сейчас рванет по руке, но... Браслет только щипал. И лишь по зеленой коже вурдалака иней пополз вверх, переходя с руки на грудь, заполоняя лицо и подсвечивая глаза синим. Вурдалак вытянулся, как струна, но не стонал.
Ураган веско сказал:
– Еще раз, и будешь сидеть в Цитадели. Последнее предупреждение. Если ты эмпатически чувствуешь снижение разумности существа – сообщаешь ртом, Поль! Мы – команда. Учись пользоваться ртом! Он не только для постельных утех предназначен!
Иней осыпался.
Все невольно слишком громко выдохнули. А Снег замер. Он смотрел, как разворачивается Ураган к нему спиной, как идет прочь к котомкам, как нагибается за своим мешком...
...Он не понял, что я собирался его убить. Он способен... Ошибаться? Его можно... Убить? Он него можно уйти. И забыть Цитадель, как страшный сон...
Ураган повернулся к магам:
– Уходим! Здесь мы сделали свою рабо...
Но маги вскипели – ожидавшие ужин и отдых, они
