от других — идиотов.
— Вы что-нибудь выяснили?
(Вопросы, которые задавал Айзенберг, были, правда, не умнее тех, что задавали остальные.)
— Конечно.
— Вы можете присоединиться к нам и рассказать о находках?
Сим вздохнул. Он не любил стоять перед другими и что-то им рассказывать. Он ощущал себя клоуном в цирке.
— Ладно.
Он встал из-за стола и пошел за Айзенбергом. Идиоты смотрели на него. Почему они так пялятся?
— Ну, я заинтригован, какую же сенсацию раскопал наш гений на этот раз, — сказал Толстяк.
Сим знал, что это была провокация, но не отреагировал. Что бы ни думал о нем Толстяк, ему это было важно не более, чем мысли голубей, порхающих за окном.
— Наверное, позначимее, чем ты, Варнхольт, — сказал тощий Идиот.
Должно быть, это высказывание было дружелюбное, но и оно тронуло Сима так же сильно, как вид облаков в небе. Женщина ничего не сказала, лишь наморщила лоб. Что думала она, Сима интересовало меньше всего.
Он ждал, что кто-нибудь задаст ему вопрос. Некоторое время царила тишина.
Наконец шеф произнес:
— Не могли бы вы сообщить нам, что именно нашли?
— Вопрос неточен, — констатировал Сим.
— Просто начни с перечисления всех результатов, которых тебе удалось достичь, — сказала женщина.
— Хорошо. Выборка составляет 237 человек, из них 127 мужчин и 65 женщин. Доля мужчин, равная 72,57 %, значительно превышает среднестатистическую по всему населению. Для 211 мне удалось установить возраст. Он колеблется в пределах от тридцати семи до семидесяти шести лет. Среднее арифметическое составляет 53,53 года, медиана составляет пятьдесят два года. Это также заметное отклонение от возрастной структуры населения. Далее, географическое распределение не соответствует статистическому ожиданию. Некоторые города проживания адресатов представлены намного чаще, чем другие. Десять наиболее отклоняющихся от статистического ожидания городов в нисходящем порядке: Карлсруэ, Штутгарт, Берлин, Мюнхен, Дрезден, Аахен, Гёттинген, Фрайбург, Эрланген и Бремен.
— Ты случайно не установил отклонение цвета носков от нормального распределения? — спросил Толстяк.
Сим понимал, что вопрос не был серьезным, однако из опыта он знал, что если сдержанно ответить, то дискуссии не последует.
— Таких данных у меня нет.
— Пожалуйста, продолжайте, — сказал Айзенберг.
— Я проанализировал сферы деятельности и профессии получателей писем и выяснил, что следующие термины представлены наиболее часто. В порядке убывания: профессор, руководитель, автоматическое управление, искусственный интеллект, председатель, нанотехнология, электроника, биотехнология, автоматизация, робототехника. Все получатели, за исключением двух, имеют высшее образование, около 63 % имеют научную степень.
Наступила тишина, потому что Идиоты не поняли, что Сим закончил перечислять результаты анализа.
— Это — все? — спросил Толстяк.
— Да, — ответил Сим.
— Подведу итог: наш супермозг выяснил, что получатели — ведущие ученые и инженеры, живущие, как ни странно, там, где расположены элитные университеты и технологические корпорации. Они попали в поле зрения АТР в силу того, что занимают руководящие должности, а еще они все давно вышли из подросткового возраста и по большей части являются лицами мужского пола. Тем самым Сим доказал, что эмансипация в научно-техническом мире лишь зарождается. Профессионально получатели ведут, цитирую из грозного письма, «технические или исследовательские проекты, которые способны усилить власть комплекса. К ним относятся в первую очередь работы в сферах автоматизации производства, автономного управления механизмами, так называемый искусственный интеллект и разработки в области био- и нанотехнологий». Тут Сим установил, что АТР выбрала получателей верно — согласно собственным критериям. Браво, Сим!
— Спасибо, — ответил Сим, хотя подозревал, что Толстяк сказал это не всерьез.
— А что дал анализ текста? — спросил шеф. — По вашему мнению, текст написан тем же автором, что и тексты, опубликованные на сайте АТР?
— Вероятность этого составляет 78,3 процента, — ответил Сим.
— Гениальный ответ! — сказал Толстяк.
— Можешь предложить свои результаты? — спросил тощий Идиот.
Толстяк промолчал, что, должно быть, означало отрицательный ответ.
— Есть ли какие-то технические профессии, которые заметно не представлены в выборке? — спросил Айзенберг.
Сим некоторое время думал над вопросом.
— Да, — ответил он.
Оба Идиота засмеялись, что смутило Сима, потому что он не понял причины смеха.
— И какие же? — поинтересовался не засмеявшийся Айзенберг.
— Чтобы составить список, мне нужно точное определение технической профессии, — ответил Сим.
— Хорошо. Мне кажется, я понимаю, в чем проблема, — заметил шеф.
— Какая проблема? — недоумевал Сим.
Оба Идиота засмеялись еще громче.
Айзенберг не ответил на вопрос. Вместо этого он сказал:
— Большое спасибо, господин Виссманн. Вы можете продолжить свою работу.
— Не за что.
Сим вернулся в свое убежище, в очередной раз сбитый с толку странностью мышления других. Он надел наушники. Успокаивающие звуки «Сотворения мира» Гайдна привычно заставили забыть его обо всем вокруг, в первую очередь об идиотах.
Глава 22
— Какие будут предложения? — спросил Айзенберг.
— Давайте мастерить бумажные пилотки, — сказал Варнхольт. — Я уже вчера говорил: это максимум того, что мы можем сделать с этими так называемыми угрозами.
— Сарказм нам не поможет раскрыть дело, — заметил Айзенберг.
— Анализ Сима тоже, — ответил Варнхольт, — как и гадания Клаудии на кофейной гуще о людях, которых она ни разу не видела, и рыскание в Интернете, которое ведет Йаап. Мы ни на шаг не продвинемся, пока не заполучим то, с чем можно работать по-настоящему.
— И что же, по-твоему, помогло бы нам продвинуться? — спросил Клаузен.
От скуки Варнхольт ответил на вопрос серьезно.
— Я, конечно, не настоящий полицейский, но считаю, что в расследовании дела нужно опираться на улики, найденные на месте преступления: например, отпечатки пальцев на дронах, обнаруженных в аэропортах, свидетельские показания жителей, видеозаписи с камер наблюдения. Возможно, отделу государственной безопасности удалось найти зацепки, указывающие на группировку, или что-то такое. В общем, необходима вся та информация, к которой у нас нет доступа, и я полагаю, неспроста.
— Доступ у нас есть к протоколам допроса свидетелей, — возразил Клаузен.
— И что ты хочешь этим сказать?
— Именно то, что сказал. Никто из свидетелей ничего важного не заметил. Если и есть другие показания, то они хранятся в другой папке, доступ к которой нам не предоставили.
— Вы намекаете на то, что от нас намеренно скрывают информацию? — спросил Айзенберг.
— Я не намекаю, я констатирую.
— Госпожа Морани, что вы думаете?
Она немного подумала и ответила:
— Я согласна с Беном в том, что, вероятно, не каждый раскрыл имеющиеся у него сведения.
На какое-то время воцарилось молчание.
— Хорошо, — сказал Айзенберг. — Тогда мне не остается ничего иного, как сказать господину Хинтце, что мы не смогли извлечь из этого письма никакой информации, кроме той, что у нас уже была.
— Погодите-ка, — громко сказал Клаузен. — По внутренней рассылке только что пришло: «Убийство. Сегодня утром в своем доме в Грюневальде был застрелен доктор Вальтер
