Но сегодня Лиза впервые его испугалась.
— Да, это были угрозы. Не от самого Брайана — от тех, на кого он работает. Что значительно хуже.
— Словом, в городе люди из УГБ, которые охотятся за Четвертыми. И особенно — за той женщиной.
— Они знают, где я бываю и с кем встречаюсь. Что из этого следует, сам понимаешь. Сейчас за мной вряд ли кто-то следил. Хотя что тут можно знать наверняка? Могли и поставить мне в машину какой-то жучок.
«Очень даже могли», — подумал Турк.
— Лиза, — сказал он тихо, — возможно, все куда хуже.
— Еще хуже?
— У меня есть старый друг. Его зовут Томас Джинн. Он Четвертый. Разумеется, он этого не афиширует, но если доверяет кому-то, то доверяет. Я подумал, что тебе было бы небесполезно побеседовать с ним. Но сперва нужно было получить его согласие. Я был у него сегодня утром, он сказал, что подумает. Вечером я никак не мог до него дозвониться, а когда заехал к нему, его не оказалось дома. Его похитили. Какие-то люди в белом фургоне.
Лиза посмотрела на Турка широко раскрытыми глазами и сказала:
— О Господи! — Она помотала головой. — Его арестовали?
— Официально — нет, не арестовали. Ордер на арест выписывает только Временное Правительство. И они, насколько мне известно, не совершают несанкционированных рейдов в штатском.
— Его похитили? Тогда надо сообщить об этом в полицию!
— По идее, конечно, надо. Но полиция ни о чем таком и слышать не захочет. Томас беззащитен — он Четвертый. Это подтвердит первый же анализ крови, и этого самого но себе достаточно, чтобы его депортировали в Штаты и посадили навечно под подписку о невыезде, если не что похуже. Его соседка сказала мне про этот фургон, но ни одному следователю она этого не повторит. Томас живет в таком месте, где у каждого второго не слишком приятный опыт соприкосновения с законом. Многое из того, чем зарабатывают на жизнь его соседи, не совсем легально. И большинство из них живет на земле, им не принадлежащей.
— По-твоему, Брайан может что-то об этом знать?
— Может, да, а может, и нет. Вряд ли он сам причастен к этой истории.
— То, чем занимаются в нашем офисе Генетической Безопасности в консульстве, — сущие пустяки по сравнению с тем, чем они занимаются у себя там, дома. Здесь только сидят за компьютерами, распознают изображения с камер в порту, периодически запрашивают ордера на арест каких-нибудь беженцев, клонирующих собак, или торговцев долголетием. Не больше. По крайней мере до сих пор так было. — Лиза помолчала. — Он сказал, что для меня самым разумным было бы сейчас вернуться домой. В Штаты.
— Может, так и надо сделать.
— Думаешь, мне лучше уехать?
— Если здесь тебе может что-то грозить, то да. А скорее всего так оно и есть.
Она выпрямилась и сказала:
— Да, мне может что-то грозить. Сама понимаю. Но есть и другое. Я же не просто так здесь осталась.
— Лиза, эти люди занимаются серьезными вещами. Они следят за тобой, возможно, это они и похитили Томаса.
— И им нужна эта женщина. Сьюлин Муа.
— Они могли заподозрить, что ты замешана в чем-то крупном. Брайан и пытался тебе это сказать.
— А я что, не замешана?
Турк отметил про себя, с какой твердостью она это сказала, и понял, что лучше пока не пытаться ее переубеждать. По крайней мере — сейчас.
— Ну, может, тебе и не обязательно уезжать совсем. Можно же просто ненадолго притаиться где-то. Если я притаюсь, я не смогу заниматься своим делом.
— Ты имеешь в виду — опрашивать людей, которые знали твоего отца, и разыскивать Четвертых? Этим, разумеется, не сможешь. Но почему бы тебе не переждать, пока все не прояснится?
— А ты бы сам так поступил?
«Нет, черт, — подумал Турк. — Что бы я сделал — это собрал чемодан и сел на первый же автобус». Когда ему грозила опасность, он всегда так и поступал. Но Лизе этого лучше не говорить.
У него промелькнуло в голове: а что, если ее отец исчез по тем же причинам, по каким он сам перебрался в Экваторию? Вдруг за ним были какие-то грехи, после которых он уже не мог вести прежнюю жизнь, и четвертый возраст показался ему единственным выходом? А может, он и вовсе стал Четвертым не по собственной воле. Просто шел куда-нибудь, и вдруг… Так бывает.
Турк не знал, что ей ответить. Ему было не по себе от пристального и печального взгляда Лизы.
— Словом, ты хочешь сказать, что Брайан прав — и мне пора уезжать в Штаты?
— Мне жаль каждой минуты, которую мы не можем провести вместе. Но одна мысль, что с тобой может что-то случиться…
Она по-прежнему неотрывно смотрела на него. В бар вошли две парочки — скорее всего просто туристы, — но в любом случае такой разговор лучше продолжать без посторонних. Лиза тронула Турка за руку и сказала:
— Пойдем прогуляемся.
* * *
«На самом деле, — подумал он, — все, что мы знаем друг о друге, — это горстка давних историй, рассказанных на ходу, обмолвок и упоминаний». До сегодняшнего вечера казалось, что больше ничего и не требуется. Подлинный их разговор протекал без слов. Теперь все изменилось.
— Где твоя машина? — спросила Лиза.
— Там, за углом.
— Моя тоже. Но на всякий случай лучше пока обойтись без них. Вдруг там какой-нибудь пеленгатор или еще что-нибудь в этом роде.
— Скорей всего они поставили жучки в мою. Если они пасли меня с утра, значит, я и вывел их на Томаса.
Томас — старик из Нью-Дели, тише воды ниже травы. Легче добычи не придумаешь. Экспресс-анализ крови (разумеется, против его воли) — и тут же ясно, что он Четвертый. А это уже совсем другая песня.
— Но все-таки зачем он им мог понадобиться? Зачем понадобилось его забирать?
— Чтобы допросить. А что, у них бывают какие-то другие цели?
— Он мог знать что-то, что интересует УГБ?
— Лиза, если это они, то они наверняка взяли у него анализ крови, как только вошли в дом. Этого самого по себе достаточно.
— Нет, не может быть. УГБ так не работает, если это только они. Все-таки они соблюдают какие-то правила. Нельзя просто так, без санкций, схватить человека и начать допрашивать.
— Это смотря что понимать под санкциями. Лиза, то, что пишут в пресс-релизах УГБ, — не вся правда. Управление больше, чем тот маленький филиал, где работает Брайан. Когда они ловят какую-то шайку клонеров или пресекают аферы с эликсирами долголетия, это дает газетам лакомый информационный повод. Но они занимаются и другими вещами, не столь аппетитными.
— Откуда ты знаешь?
— Слышал.
— От Четвертых?
— Ну… например, от Томаса.
