Замерцали лампы.
– Заболоцкая… – будто только сейчас прислушалась к моей фамилии Антуанет. – А не принадлежите вы к чете тех самых Заболоцких…
– Эти убийства могла совершить одна и та же персона? Я имею в виду убийства черных и белой, – смешалась одна из самых молодых ведьм, прервав Антуанет. Теперь на меня смотрели абсолютно все. И даже, кажется, прожекторы были обращены в мою сторону.
Я растерялась.
Коснулась кулона и отозвалась:
– Я… не знаю, но я могла бы предположить…
– Да? – подсказал кто-то.
– Может быть.
Свет погас.
Как оказалось потом, перегорела одна из лампочек, чем повлекла за собой затухание остальных. Причем происходило такое довольно часто. Более того, просвещенные люди помнили этот клуб именно благодаря такой особенности – постоянному отключению света.
Многие из собравшихся черных это знали.
Более того, не раз испытывали на себе.
Однако же в тот напряженный момент внезапная темнота стала кульминационным моментом. Кто-то закричал (может, та самая ведьма, что пыталась вытянуть из меня догадки). Раздался грохот – кажется упал один из стульев.
Я же почти сразу зажгла огонек, сделав это одновременно с Антуанет.
Мы смотрели друг на друга, освященные лишь чернильным сиянием темноты – а, как известно, свет тьмы настолько ярок и привлекателен, что к нему слетается множество невинных бабочек.
– А вы как считаете? – спросила я одними глазами, глядя в ее бледные глаза.
– Я знаю точно, – отозвалась Антуанет и улыбнулась.
В следующее мгновение к нам присоединилось ещё несколько чернильно-черных огней.
Ещё через пару секунд вспыхнул дополнительный источник освещения, изящные бра, развешанные по всем стенам. Свет от них отходил магически-голубой (как души белых). Так что огни черных душ потухли. Все вернулись на свои места. Но это были уже не те ведьмы и колдуны, каких я видела перед собранием. У новых черных были растрепанные прически и глаза с притаившимся на дне страхом.
Я всегда так мечтала быть той, кто никогда не боится.
– Думаю, на этом собрание можно считать оконченным, – заметила Антуанет. Улыбка застыла на ее лице, но в ней тяжело было разглядеть хотя бы каплю доброжелательности. – Или кому-нибудь из нас ещё есть, о чем сказать?
Желания выступить никто не изъявил.
– Тогда я попрошу вас, в первую очередь, соблюдать осторожность. Мы могущественны, но не всесильны. В связи с открывшимися подробностями безопасность тем более необходима. И помните о нашем главном правиле: биться друг за друга, что бы не случилось. Что же, до новых встреч!
Я словила Софу на выходе. Мысли у нее, судя по всему, витали далеко, так что Софа посмотрела на меня только после того, как я позвала ее в третий раз.
– Угу, – отозвалась она. Посмотрела на меня, фокусируя взгляд. – Как тебе собрание? Любопытное действие, не так ли?
– Невероятное, – согласилась я.
– А ты к тому же побыла настоящей звездой, – Софа хмыкнула. – Неплохо для первого раза. Ладно. До встречи, Яна! Мне вправду пора спешить…
– Ты хорошо знаешь Антуанет, Софа? – спросила я, прежде чем она ушла.
– Она моя бабушка, – Софа пожала плечами, – по папиной линии. Сейчас ты удивишься, почему мы даже не поздоровались, но у нас… я бы сказала… натянутые отношения, и…
Она махнула рукой.
И почти сразу скрылась за поворотом. Дела Софы уж точно не были тем, к чему я имела хоть какое-то отношение, так что я решила ее не догонять.
За то время, что шло собрание, начался снегопад. Причем снег был мелким и острым, совсем не похожим на легкие снежные хлопья, какие я люблю. Поверх шапки я натянула капюшон. И пошла к остановке, на которой должен остановиться автобус, что доставит меня обратно, в объятия физики.
Надеюсь, время ещё не слишком позднее (для этого района), и автобусы здесь ходят чаще, чем один раз в час.
Пешеходный переход (зловещий красный свет продержался больше минуты, зато зеленый горел всего секунд пятнадцать). Тропинка, засыпанная снегом. У нас, на прилежащим к университету и общежитию территориям, каждое послеснегопадовое утро работают снегоуборочные машины.
Остановка.
Абсолютно пустая.
На всякий случай сверилась с картами. Так точно. Это та самая остановка, что необходима мне. Но почему вокруг никого нет? Только проезжают редкие машины, да и те скрыты пеленой снега.
Мороз начал пробираться под кожу. Собрание черномагического общества выдалось во всех смыслах жарким, так что в клубе я успела порядком согреться (тем более, в такой теплой одежде). И сейчас это не играло мне на руку.
Интересно, подумалось вдруг, а те девушки, которым не повезло стать жертвами, – они, как и я сейчас, тоже находились на пустой улице? Мимо них тоже проезжали равнодушные машины? И ни один человек, что в теории мог бы их спасти, не проходил рядом?
Я поежилась.
Сверилась с временем на телефоне – я пробыла на остановке всего четырнадцать минут, а ощущение такое, будто полжизни. Не удивлюсь, если к тому времени, когда я соизволю вернуться в общежитие, физик-второкурсник Андрей успеет не только вернуться к себе, но и посмотреть несколько снов…
Но вот вдалеке раздалось поскрипывание снега.
Человек! Невероятно! Нельзя о таком шутить, но мне очень хотелось верить, что он – не тот злодей, кого все так разыскивает, и я не стану четвертой в списке его жертв…
Из-за угла остановки появился ботинок, следом за ним – темные джинсы, серая куртка, а после и лицо.
Я затаила дыхание.
Как оказалось, все это время я боялась не того, чего следовало бояться.
Лицо у него было задумчивым, и он уж точно не смотрел по сторонам, как я. Так что заметил меня не сразу. Зато я узнала его в первое мгновение, едва взглянув. Помехой не стали ни снегопад, ни тусклый фонарь, освещающий остановку. Как я могла забыть эти глаза? Это благородное лицо? Эти светлые кудри, делающие его едва ли не ангелом?
Как же так получилось?
Я отпустила его, чтобы потом приехать самой? Разве такое возможно? И если да – как это называют? Судьбой? Идиотским стечением обстоятельств?
Он прошел мимо, не глядя в мою сторону. Завернул за угол остановки – остался только край ботинка. И остановился. Сделал шаг назад. Развернулся. Посмотрел в мои глаза.
Это правда был он.
И именно он сейчас стоял и смотрел на меня, сохраняя невообразимое молчание.
«Но, когда мы встретимся вновь, просто пройди мимо меня, как это сделала я», – это ведь были мои слова. Моя последняя просьба. А он из тех, что привык сдерживать обещание. И ни за что не приблизится ко мне. Я попросила об этом сама.
