проявка пленки, Сталин предоставил слово Строеву.
Тот вышел к белому экрану на стене и взглянул в зал, заполненный людьми в форме генералов и маршалов. Сталин был в скромном кителе с незажженной трубкой в руке.
— Разведывательно-диверсионной группой Призрак за время рейда по тылам врага были уничтожены батальон боевой группы СС «Норд» на территории Белоруссии. Уничтожены все сотрудники Штаба СС и Рейхскомиссариата Остланд, причем была проведена прилюдная казнь этих нелюдей, включая недавно назначенных гауляйторов захваченных немцами восточных территорий СССР в центре Риги, затем полностью уничтожена следственная комиссия во главе с начальником РСХА Гейдрихом. В Пруссии казнены все сотрудники Главного отдела гестапо «Кёнигсберг» и захвачены документы из сейфа его начальника. Полностью уничтожена станция Южного вокзала с составами с боеприпасами и топливом, двумя армейскими эшелонами и полк СС, который мы заманили на станцию. Затем нами были захвачены архив Абвера вместе с его сотрудниками, часть которых были уничтожены, так как не было места в захваченных нами трех транспортниках. Около тридцати самолетов мы уничтожили перед отлетом из Кенигсберга. Нами доставлены пленные сотрудники СД и Абвера, обладающие неоценимыми секретными знаниями.
Сталину доложили о готовности просмотра отснятой пленки и тот встал — А теперь, товарищи, предлагаю лично посмотреть киноотчет группы Призрак. Садитесь рядом, товарищ комиссар госбезопасности третьего ранга!
Строев сел рядом со Сталиным. Вот он и генерал! Там, в будущем, ему навряд ли «светило» что то большее, чем полковник!
На экране кадры опять вернули его в кровавую пелену войны. Когда показали казнь немцев посажанием на колья, Строев скосил глаза — Сталин прикрыл глаза рукой, в зале пронесся шепот ужаса.
После окончания просмотра, отпустив всех, кроме Берии, Сталин спросил того — Как думаешь — он был прав, отдав приказ на такую казнь?
Берия осторожно пожал плечами.
— Мне кажется, что он поступил как истинно русский, ведь это же русская традиция, сажать на кол настоящих злодеев! Строев просто вспомнил своих предков. Но это было жутко. Ты его попроси в следующий раз — пусть просто вешают мерзавцев! — Сталин помолчал и показал трубкой на экран — Давай еще раз посмотрим на этих ублюдков!
Глава 15
Ознакомившись с бумагами абвера и протоколами допросов захваченных сотрудников разведки, нарком НКВД взялся за голову — его ведомство, впрочем как и РККА были нашпигованы агентами разных уровней, даже в Генштабе был агент абвера. У него на Лубянке в центральном аппарате помимо выявленного до войны агента, работают на врага еще трое, один из которых является начальником Экономического управления НКВД СССР Мешик, которому только вчера присвоили звание старшего майора ГБ. Эти «кроты» делали свою карьеру, уничтожая своих коллег, ведущих специалистов наркоматов, уничтожая всех тех, кто верил в победу коммунизма, лишая своими репрессиями страну обученных кадров, тормозя развитие наук и изобретений. Именно руками этих агентов немцы перед войной организовали репрессии в Красной Армии.
Арест и осуждения Тухачевского и семи других высокопоставленных военных конечно же не ударили по стране — все эти люди как полководцы были смешны, выдвинулись наверх только умело приспосабливаясь и заботясь только о своей карьере. А вот развязанные репрессии на основе обвинения Тухачевского и его друзей в армии, были сильным ударом по командному составу. Репрессии выражались в увольнениях по политическим мотивам, арестах и вынесении приговоров по сфабрикованным делам. Жертвами беззакония и фальсифицированных обвинений стали тысячи командиров и бойцов РККА и РКВМФ. Основной удар политических репрессий был направлен против командного состава высшего звена: заместителей наркома обороны СССР, командующих войсками военных округов (флотов), их заместителей, командиров корпусов, дивизий, бригад. Значительно пострадал командно-начальствующий состав управлений и штабов в соответствующих звеньях, профессорско-преподавательский состав военно-учебных заведений.
Основную массу жертв политических репрессий в Красной армии в предвоенные годы составили так называемые участники «военно-фашистского заговора» и «правотроцкистских организаций», дела которых рассматривались Военной коллегией Верховного суда СССР. Для получения необходимых показаний от подследственных они в массовом порядке подвергались издевательствам, избиениям и пыткам. В тридцать седьмом году было репрессировано одиннадцать тысяч человек, в следующем еще четыре с половиной тысячи человек, за вычетом амнистированных и оправданных. Из-за увеличения численности РККА в эти годы, армия уже до репрессий несла нехватку кадров. Так, в тридцать седьмом году не хватало тридцать четыре тысячи кадровых командиров.
Аресты осуществлялись сотрудниками НКВД, прежде всего особых отделов. В соответствии с постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) № 1232/191 «О порядке производства арестов» от 1935 года, аресты по всем без исключения делам органы НКВД должны были согласовывать с соответствующим прокурором. В соответствии с тем же постановлением, приказом НКО № 006 и «Положением о прохождении службы командным и начальствующим составом РККА», аресты органами НКВД всех командиров и начальников от командира взвода, им равных и выше должны были производиться только с разрешения наркома обороны. Для согласования ареста НКВД направлял наркомам обороны и РКВМФ «справку» на подлежащего аресту. Берия знал всего семь случаев, когда Ворошилов отказался дать санкцию на арест, среди них — полковник Родион Малиновский. Санкции на арест также давали заместители Ворошилова — Гамарник, Мехлис и Щаденко. Кроме того, после увольнения офицера, санкция на арест со стороны наркома или кого-то из функционеров РККА, наделённого таким же правом, уже не требовалась. По оценке Берии, около пяти тысяч офицеров органы НКВД арестовали уже после увольнения из РККА.
Заместитель начальника разведки (Первого управления) попросил о встрече и Берия немедленно принял его. Судоплатов буквально ворвался в кабинет наркома с картой в руках — Товарищ генеральный комиссар государственной безопасности! среди бумаг, захваченных Призраками, нами были обнаружена карта с указанием местонахождения убежища ставки Гитлера в Пруссии. Оно проходит под названием Вольфшанце! Здесь подробные координаты всех бункеров, указаны размещение огневых точек, зенитной артиллерии и маршруты движения среди минных полей!
В этот момент зазвонила «вертушка», Берия поднял трубку — Да, уже выезжаю!
Положив трубку, устало прикрыл глаза — Немцы прорвали фронт под Киевом!
Андрей и Олеся вот уже третий день после возвращения не вылезали из постели, жадно лаская друг друга как будто завтра будет конец света. Олеся и не думала, что она умеет быть такой страстной. Она отдавала себя всю без остатка. Ее соски от возбуждения набухли как бутоны роз. В первый же день ими был съеден небольшой запас еды и теперь они утоляли голод только сексом. Утром Андрей проснулся прижимаясь к жене, ее дыхание было учащено и их руки гладили тела друг друга. Увидев что он проснулся Олеся улыбнулась: «я приму ванную», — быстро сказала и упорхнула. Андрей почувствовал ее игривый настрой. Вернувшись она отправила в ванную и его. Андрей вернулся в комнату. они оба были обнажены. Она подошла и начала его ласкать. Целовала плечи, спину, спускаясь все ниже. Потом перешла на грудь немного поигралась с сосками язычком. Покусывала торс. Его мужское достоинство наливалось все больше, немного пульсируя. Олеся усадила мужа на край кровати. А сама стала на коленки передо ним. Андрей уперся руками в кровать и она делала все сама.
Затем Андрей лег рядом, обнял ее и осыпал поцелуями, ее она ответила ему страстным поцелуем. Олеся продолжает ласкать любимого и он почувствовал как приходит вторая волна, Любящий муж начал ласкать ее грудь сжимая сосочки, целуя их попеременно посасывая и покусывая. Ее бьет дрожь. Сначала мелкая, но стремительно нарастающая, она извивается стонет, стон переходит в сдавленные крики. Этот оргазм гораздо ярче предыдущего. Она кончает. Мужской орган перевозбужден, она замечает это и пошире раздвигает ноги, приглашая. Наконец Андрей вошел и они кончили вместе…Она целует страстно мужа в губы. «Доброе утро любимый!»
Звонок в дверь оказался нежданным, оба супруга вскочили с кровати, захватив из под подушек свои пистолеты.
— Товарищ комиссар госбезопасности третьего ранга! Я лейтенант госбезопасности Петров.
