но мне действительно нужно собираться на работу.
Джон опустил руки и засунул их в карманы, выглядя побежденным.
— Окей. Тогда, наверное, увидимся?
— Да. Увидимся.
Глава 12
Я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме приема врача. Неделя двигалась как в замедленной съемке. Я проводила каждую минуту, пока не была на занятиях или не работала, гугля лечение рака шейки матки. Мне было интересно, что назначит мне доктор. Я никогда особо не задумывалась о своем будущем с замужеством и детьми, но видя, что одним из методов лечения было полное удаление моей матки, шейки матки и яичников, я действительно задумалась об этом.
— Ты нервничаешь? — Моника посмотрела на меня краем глаза, когда мы выехали из гаража ее дома.
— Я думаю, что нервничать — еще мягко сказано, — я издала напряженный смешок.
— Ты храбрее, чем я когда-либо могла быть. — Она положила свою руку на мою. — Я рада, что ты наконец-то смогла поделиться этим со мной. Что ты позволяешь мне быть рядом с тобой во время этого, точно так же, как ты была рядом со мной, когда я нуждалась в этом больше всего.
Моника была изнасилована в своем последнем колледже, и именно поэтому она перевелась. Трей был тем, кто, в конце концов, заставил ее сообщить о парне, но я была той, кто призвал ее вернуться к консультациям. Она ходила на групповые консультации в течение последнего месяца, и я думаю, что в сочетании со встречей с Треем, это помогло ей, наконец, двигаться дальше. Я всегда буду рядом с ней, и я не сомневалась, что она будет рядом, когда я буду нуждаться в ней больше всего.
— Спасибо, Мон. Это очень много значит для меня. — Я сжала ее руку.
— Ты же знаешь, что Джон Бой разговаривал с Треем. Он сказал, что очень хочет быть здесь с тобой сегодня.
Я наклонила голову.
— Ну, это хорошо, что он так говорит, но ему не нужно продолжать жалеть меня. Я отпустила его. Он должен просто встать и бежать.
Моника вздохнула:
— Я думаю, ты ему действительно нравишься, Мел.
— Тогда какого черта ему понадобилось смотреть на приватный танец другой девушки? Почему он не сказал мне, что хочет быть больше, чем просто друзьями, когда пришел ко мне домой? — Я выплевывала каждое слово, словно это был яд, резче, чем намеревалась. Наверное, я так долго держала свои мысли при себе, что они выходили довольно плохо.
Моника поморщилась, прежде чем ответить.
— Даже не знаю. Я не понимаю, как мальчики думают. Если бы я это знала, то стала бы миллионером. Я просто знаю, что он не повез бы случайную девушку на прием к врачу, и ты первая девушка, с которой Трей видел Джона Боя, с кем он действительно дружит. Не просто трах.
Я фыркнула:
— Да. Дружба. Как будто кому-то нужна девушка с раком.
— Может, ты прекратишь это дерьмо?
Я посмотрела на Монику во все глаза. Ее челюсть была сжата, и она сжала руль. Я не ожидала, что она потеряет самообладание, но она привлекла мое внимание.
— Тебе нужно перестать жалеть себя, думая, что это делает тебя ущербной. Ты все та же девушка, какой была всегда. Твоя внешность внезапно не изменилась, и ты не стала похожа на ведьму или прокаженную.
— Но что, если я изменюсь? Что делать, если рак настолько плох, что мне понадобиться пройти химиотерапию? Я буду носить шарф на голове, а ты будешь отвозить меня на занятия, потому что я слишком устану, чтобы идти самой. И кто, черт возьми, захочет заниматься сексом с больной девушкой? Я навсегда останусь одна.
— Мэл! Серьезно, мы еще даже не поговорили с доктором. Ты не знаешь, что она скажет. Ты не можешь продолжать унижать себя. Если тебе нужна химиотерапия, то значит, ты пройдешь ее. Если мне придется возить тебя в каждый на занятия и покупать тебе головные уборы, я это сделаю. Это то, что делают лучшие друзья. Но я не собираюсь сидеть здесь и позволять тебе жалеть себя. Ты справишься с этим.
Я сморгнула слезы, навернувшиеся на глаза.
— Но что, если нет?
Моника въехала в больничный гараж и заняла первое попавшееся место, поставив машину на стоянку, прежде чем посмотреть на меня. В ее глазах был блеск.
— Так вот что такое? Ты не думаешь, что у тебя получится?
По моей щеке скатилась одинокая слеза.
— Мне страшно. Страшно на самом деле. Я не знаю, что будет дальше. Не знаю, что скажет доктор, и не знаю, что ждет меня в будущем. Если у меня вообще есть будущее для себя или кого-то еще.
Моника взяла обе мои руки в свои.
— Послушай, я не могу сказать, что скажет доктор. Не могу сказать, понадобится ли тебе химиотерапия или позвонит ли Джон Бой снова. Но я знаю одно. Что бы ни случилось. Я буду рядом с тобой.
— Спасибо, Мон. Я рада, что ты рядом.
— И так будет всегда. Потому что ни за что на свете я никуда не уеду от тебя.
* * *
Моника заняла место в зале ожидания, пока я регистрировалась. Я села рядом с ней, ожидая своей очереди, стараясь не смотреть на беременную девушку, целующуюся со своим татуированным парнем.
— Это прекрасное место. Не очень чувствуется, что мы идем к врачу, — сказала Моника.
— Да. Думаю, что женщины-врачи не хотят, чтобы мы чувствовали себя как в настоящем кабинете врача.
После этого мы сидели молча. Ну, в тишине, кроме телевизора, показывающего какую-то мыльную оперу и чавканья подростковой беременной пары, пока они целовались рядом с нами.
— Мелани? — Дверь открыла сияющая медсестра. Наконец-то!
Я вскочила со своего места, и Моника последовала за мной.
— Я иду с тобой.
Я приподняла бровь, глядя на нее.
— Тебе не обязательно это делать.
— Нет, но я здесь, чтобы поддержать тебя, и я устала слушать, как молодая мамочка делает макияж.
Я, молча, кивнула.
— Тогда ладно.
Мы последовали за медсестрой через дверь в одну из открытых комнат. Она была выкрашена в зеленый цвет со словами «сохраняй спокойствие и продолжай дальше», написанными на стене напротив нас. Но, конечно же, это был кабинет гинеколога, так что на противоположной стене висели полки с брошюрами о менопаузе и плакатами о разных стадиях беременности.
Медсестра села на табуретку на колесиках перед брошюрами, я села на смотровой стол, а Моника заняла стул в углу.
— Вы приехали сюда для обследования после кольпоскопии на прошлой
