— Эй! — раздался изнутри приглушенный голос пса.
Из замочной скважины торчала узорная головка старомодного ключа. Быстрым движением запястья Прю заперла дверь — замок тяжело щелкнул.
— Эй! — снова крикнул мастиф, теперь со злостью в голосе, и принялся яростно трясти дверную ручку. — А ну, выпусти меня!
— Извините! — крикнула Прю, искренне терзаясь тем, что пришлось его обмануть. — Мне правда ужас как стыдно. Уверена, вас скоро кто-нибудь выпустит. Если захотите есть, я положила на бортик ванной пакет с орехами. Мне пора. Извините!
С этими словами она торопливо вышла из комнаты, а вслед ей, все затихая, доносился рассерженный собачий лай. Спеша по коридору, Прю тихонько воззвала к покровительнице всех сыщиков.
— Нэнси Дрю, — прошептала она, — не оставляй меня.
В конце коридора была дверь. Открыв ее, девочка оказалась на пороге нового длинного коридора. Он тоже был пуст. Прю осторожно ступила одной ногой на ковер, замерев при первом же скрипе половиц, а потом на цыпочках стала пробираться дальше.
Это крыло казалось особенно пустынным, и Прю с каждым шагом все больше наполнялась уверенностью, что ее не заметят. Внезапно одна из дверей распахнулась, и в коридор вышел молодой человек в очках и с портфелем, через который было перекинуто пальто.
— Спокойной ночи, Фил, — сказал он кому-то в комнате, из которой появился.
— Спокночи! — донеслось оттуда.
Прю застыла на месте. Из-за отсутствия потенциального убежища ей оставалось только стоять, не шевелясь, посреди коридора и молиться, чтобы юноша не повернулся и не увидел ее. К ее огромному облегчению, так и случилось. Молодой человек, очевидно, очень спеша, просто прошел по коридору и исчез за поворотом. По-прежнему не двигаясь, Прю боковым зрением заметила, что дверь он оставил открытой. В комнате за столом сидел, углубившись в работу, еще один человек. Перед ним лежали бумаги, освещенные зеленой настольной лампой. Время от времени он окунал перо в чернильницу.
Девочка поспешно шагнула через квадрат света на полу, едва осмеливаясь дышать, пока не исчезла из поля зрения сидящего в комнате. Ее никто не окликнул, и Прю ускорила шаг.
Ковровая дорожка закончилась массивной деревянной дверью, и Прю, слегка приоткрыв ее, заглянула внутрь. За дверью оказалась лестничная площадка, а под ней — фойе, зловеще безлюдное и тихое после бешеной дневной суеты. Двойные двери в восточное крыло были закрыты, а на стуле перед ними громко посапывал спящий лабрадор в военной форме.
Прю толкнула дверь и выскользнула на площадку.
Дойдя до лестницы, она начала спускаться, считая каждую ступеньку на пути. Внизу девочка быстрым шагом — почти бегом — пустилась по шахматному мраморному полу к входной двери и уже было добралась, как вдруг услышала громкий и укоризненный мужской голос:
— И как ты можешь это объяснить?
Тело Прю застыло на месте всего лишь в нескольких шагах от свободы.
— Сколько раз нужно повторять, что губернатор пьет ромашковый чай со сливками? — продолжал голос.
Прю обернулась туда, откуда доносилась брань: за одной из ведущих в фойе дверей в мерцающем свете лампы мужчина — кажется, дворецкий — строго отчитывал девушку, в которой Прю узнала свою горничную, Пенни. Мужчина держал в руках поднос с чайной чашкой и чайником.
— Простите, сэр, — робко проговорила Пенни. — Это больше не повторится.
Она на мгновение подняла взгляд и заметила в фойе замершую Прю. Глаза ее округлились. Глаза Прю тоже. Секунду они таращились друг на друга, и тут снова раздался голос дворецкого:
— Надеюсь, больше ты этой ошибки не допустишь. Иначе мигом снова окажешься посудомойкой — это устроить проще простого!
Пенни перевела взгляд обратно на него.
— Да, сэр, — сказала она. — Я поняла, сэр. Давайте я заберу чай, сэр, и отнесу его губернатору.
Дворецкий согласно хмыкнул и, вручив ей поднос, вышел через дверь в дальнем конце комнаты, так ни разу и не повернувшись в сторону Прю. Когда он ушел, Пенни снова посмотрела на девочку круглыми от изумления глазами.
— Что ты делаешь? — прошептала она.
Прю поняла, что ей ничего не остается, кроме как сказать правду.
— Мне нужно встретиться с филином Рексом, — прошептала она в ответ. — Он прислал мне записку. Написал, что нам надо поговорить. Сегодня! — она смущенно тронула носком пол. — Еще, там такое дело, я заперла кое-кого у себя в ванной, мастифа, он, по-моему, следил за мной. Кажется, у меня проблемы.
— Что ты сделала? — с ужасом в голосе переспросила Пенни.
— Я… заперла его в ванной. Все нормально, я ему оставила орехи, если он вдруг захочет есть.
Пенни на мгновение потеряла дар речи. Наконец она прошептала:
— Ну так этим путем тебе идти нельзя! За парадной дверью часовые через каждые пятнадцать футов!
Прю посмотрела на двери перед собой, пораженная тем, что ей это даже в голову не пришло.
— Ой.
Пенни закатила глаза.
— И что ты собиралась делать, их тоже в ванную затолкать? Иди сюда.
Прю зашла к Пенни в комнату, которая оказалась чем-то вроде проходной комнатки слуг. Девушка поставила поднос с чаем на стол и открыла маленькую дверь, через которую вышел дворецкий. Высунув голову, она удостоверилась, что за углом никого нет, и жестом поманила Прю за собой.
Пенни провела ее по запутанному лабиринту коридоров, кое-где освещенных мерцающими газовыми светильниками. Некоторые из проходов всего лишь соединяли один широкий коридор с другим, но были и такие, которые, судя по всему, использовались в качестве буфетных или кладовых — вдоль стен тянулись полки с мешками муки и рядами странных овощей в банках.
Прю перестала ориентироваться после пятого перекрестка и теперь просто слепо шла за Пенни, без вопросов повинуясь каждому тихому “сюда” и “за мной”.
Наконец они оказались перед особенно старой на вид дверью, и Пенни распахнула ее, открыв взгляду потертые каменные стены, тонущие в темноте. Из ящика на полу девушка достала две свечи, зажгла их от ближайшей газовой лампы и протянула одну из свечей Прю.
— Что это? — шепотом спросила та.
— Туннели, — ответила Пенни. — Идут во все стороны. По ним можно выйти в город.
— А чай? Разве тебя не ждет губернатор? — удивилась Прю.
Пенни усмехнулась.
— Старик-то? У него бессонница, чай все равно не поможет ему. Потерпит.
В дверном проеме Прю остановилась.
— Спасибо, — прошептала она. — За помощь. У меня даже нет слов.
— Слушай, — ответила Пенни. — Мне сильно попадет, если они узнают. Но я твердо верю: ты знаешь, что делаешь. И если князь хочет тебя видеть, значит, надо идти. Бог свидетель, лучше тебе бежать, чем собирать пыль в гостевой комнате. — Она пристально посмотрела на Прю. — Только я тебя увидела, у меня сердце екнуло. Представить не могу, каково это — брата потерять. — Девушка вздохнула и поднесла свечу к двери, освещая ступени. Из туннеля дунул слабый, холодный ветер, принеся с собой запах затхлости, плесени и сырых камней. — Иди.
