Вид Кремля с Каменного моста. Фото конца XIX века.
Улица Тверская-Ямская. Фото конца XIX века.
Император Николай II, царствовавший в 1894-1917 годах.
Императрица Александра Федоровна, супруга Николая II.
Зимний дворец.
Фото конца XIX века.
Эрмитаж.
Фото конца XIX века
Зимний дворец. Фото конца XIX века.
Невский проспект в начале XX века.
Троицкий мост в Петербурге. Фото начала XX века.
М. Ф. Кшесинская.
Фотография, выполненная в связи с 10-летием сценической деятельности в 1890 году.
Прием государем-императором Николаем II депутации рабочих в Царском Селе 10-го января 1905 года.
Фотография царской семьи, исполненная в 1905 году придворными фотографами Буассоном и Эглером: император Николай Александрович и его супруга Александра Федоровна с наследником-цесаревичем Алексеем на руках и дочери (слева направо) - Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия.
Русско-японская война 1904-1905 гг. Порт-Артур, 28 января 1904 года. «Вчера японский флот бомбардировал Порт-Артур. Бой продолжался 25 минут. Японцы отбиты, причем один японский крейсер потоплен. Наши потери ничтожны.» Плакат выпущен в Москве на другой оке день после сражения.
Бомбардирование Порт-Артура и потопление японского крейсера. Плакат с портретами Главнокомандующего русскими силами на Дальнем Востоке Е. И. Алексеева и императора Японии Мутсухито.
Неудавшийся замысел японцев загородить выход из Порт-Артура.
Русские топят японский пароход и миноноску. Плакат с портретом генерал-адъютанта Алексеева.
Печальная годовщина гибели броненосца «Петропавловск», подорвавшегося 31-го марта 1904 года на японской мине. С наброска корреспондента «Биржевых ведомостей», воспроизведенного в приложениях к ним.
Процессия с красными флагами в Москве после объявления Манифеста от 28-го октября 1905 года. Фото О. Герлиха.
Плакат, выпущенный в Москве 27 ноября 1914 года в связи с военными действиями русских армий против германских, австро-венгерских и турецких армий во время первой мировой войны.
Европейская война. Первый большой морской бой: англичане потопили три германских крейсера и два миноносца. Плакат выпущен в Москве изданием литографий М. Стрельцова в связи с морским боем 25 августа 1914 года в Гельголандской бухте.
Казак и немцы. Плакат работы Егора Нарбута, 1914 год.
Ночной бой под Варшавой. Плакат выполнен в Москве литографией А.Коркина, А. Бейдемана и К.
Взятие австрийской батареи на Карпатах, в районе перевала Ужок. Плакат выпущен в Москве изданием литографий М. Стрельцова за № 19.
Атака русских кавалеристов на немцев. Плакат работы Осипа Шарлеманя, 1914 год.
Лейб-гусары преследуют отступающих немцев в районе Кракова. Плакат выпущен в Москве изданием литографий М. Стрельцова за N15.
Знаменитым Георгиевским трактатом от 24 июня 1783 года грузинские цари в лице Ираклия II, царя Картлинского и Кахетинского, наследного князя Самцхесаатабабского, князя Казахского, князя Боргилского, князя Шамышадыского, князя Какского, князя Шакского и Ширванского, владетеля и поселителя Ганджихского и Ерыванского заявляли о принятии их под покровительство России. В трактате, между прочим, был Артикл десятый, который гласил, «что все в обще уроженцы Карталинские и Кахетинские могут в России селиться, выезжать и паки возвращаться безвозбранно…» И в самом деле - благородный, гуманный правовой документ!
Позднее, 10 февраля 1828 года, шах Персидский подтвердил вхождение в «совершенную собственность» ханств Эриванского и Нахичеванского в Российскую империю. Можно без всякого преувеличения констатировать, что армянский и азербайджанский народы лишь в составе Российского государства сохранились как национальные образования: не рассеялись и не ассимилировались и даже как бы обрели второе дыхание для своего дальнейшего развития.
В ту бурную эпоху государственных образований народы, особенно небольшие по численности, стремились войти в состав именно Российского государства, очевидно, считая, что это - единственный путь их национального спасения. И этот объективный факт достоин внимания историков и публицистов. Так, из Акта сейма благородного рыцарства и земства герцогств Курляндского и Семигальского о вступлении в подданство Российской империи следовало, «что продолжающемуся по днесь существованием своим, обязаны Мы единственно сему Высочайшему и могущественному покровительству…». В Послании же карабахских католикосов и меликов Петру I от 18 октября 1724 года содержалась отчаянная просьба о помощи «… а ежели твоея помощи к нам не будет, что мы воистину погибнем». А не позднее августа 1740 года теснимый с юга мощными противниками султан киргиз-кайсацского народа Аблай вместе со всей ордой присягнул на верность российскому подданству.
И много раньше, еще до Романовых, при царе Федоре Иоанновиче разные народы, например часть казахских племен, также просили о подданстве русского государства. А 8 сентября 1730 года хан казахский Абулхаир в письме к императрице Анне Иоанновне просил для себя и своего народа о том же, причем этот правитель был убежден в политической целесообразности перехода казахов в русское подданство, поскольку такой шаг позволит решить целый ряд вопросов взаимоотношений с соседними башкирами - подданными России…
Эти убедительные документальные свидетельства многих столетий не оставляют «камня на камне» от навязанного недоброй волей лживого стереотипа «о тюрьме народов». В тюрьму не просятся!
И дело не только в притягательной для малых народов силе Российского государства, олицетворяемой царской властью, гарантирующей им защиту от поглощения мощными внешними силами, то есть позволяющей малым народам выжить, сберечь национальные религиозно-культурные традиции и другое духовные ценности. Дело в том, что российская действительность не препятствовала консолидации проживающих в России людей разных национальностей, в том числе и малых, в национальные образования и способствовала возрождению существующих некогда народов, практически исчезнувших или находящихся на грани исчезновения. Наиболее показателен здесь пример возрождения эстонского народа, который к моменту окончания Северной
