переглядываемся. Мужчина улыбается мне уголками губ и слегка кивает, давая добро на историю, которую предлагала я.
— Нас буквально столкнула судьба лбами, — высокопарно говорю я и слышу, как Скворцов нервно прыскает. — Точнее мой лоб и капот автомобиля Артёма. Я выскочила на пешеходный переход в последний момент, и он затормозил прямо передо мной.
— Артём! — вскрикивает взволновано его мама.
— Любовь Константиновна, не переживайте, — спешу успокоить её я. — Все было в порядке, никаких травм, никакой аварии, но ваш сын настоял на том, чтобы довести меня до дома за причиненные неудобства. Так и познакомились.
— История хороша, когда она хорошо кончается, — расслабляется женщина.
— А тебе следует быть аккуратней на дорогах, — добавляет Александр Петрович, обращаясь к сыну.
— Это был урок на всю оставшуюся жизнь, — серьёзно произносит молодой человек, чем меня удивляет. Кажется, ему до сих пор неспокойно из-за сложившейся ситуации. Касаюсь его руки, стараясь показать, что всё уже позади, что я зла на него не держу и никогда не держала, что все уже давно в полном порядке и пора двигаться дальше.
Артём обхватывает мои пальцы и очень нежно начинает поглаживать их. Я еле успеваю скрыть своё изумление от его жеста, который кажется мне слишком интимным, хотя со стороны выглядит совершенно невинно, и стараюсь изобразить на лице влюбленность.
— Несмотря на то, что обстоятельства первой встречи были не совсем приятные, я счастлив, что судьба свела нас, — я и не знала, что Артём умеет так говорить, теперь моя пора удивляться его высокопарности.
— Я тоже, — чуть ли не шепотом произношу я.
Мы с ним встречаемся взглядами, и я не могу отвести от него глаз. Его взгляд такой чистый и открытый, что я пропадаю. Как он это делает? Откуда у него такая способность притворяться влюбленным в меня и заставлять ощущать опору в его лице?
— А чем ты занимаешься? — летит в меня новый вопрос от Лены, вытягивая из омута его глаз. Мне требуется некоторое время сообразить, что она спросила, но я быстро нахожусь с ответом.
— Я преподаю в частной художественной школе искусство, учу детей рисовать, — не без гордости в голосе отвечаю я и кидаю быстрый взгляд на Артёма, но того самого взгляда уже нет. Может, мне показалось, и на самом деле его и никогда не было?
— Прекрасная профессия! — произносит Скворцов-старший. — У меня есть скромная картинная галерея, если хотите, я вам её с удовольствием покажу.
— Не слушайте его, Алиса, — добавляет Любовь Константиновна, — у него огромная галерея. Мы всей семьей ждем, когда мой муж уже откроет частный музей, да, дорогой?
— Люба, — нежно обращается он к жене, — по сравнению с Третьяковской галереей…
— А тебе, — его снова безжалостно перебивает мама Артема, — и не надо, чтобы она была такой большой. Сколько лет ты собираешь картины, и сколько лет их собирал Третьяков! Нашел с кем сравнивать.
— Я была бы счастлива взглянуть на вашу коллекцию искусства, — говорю я, надеясь отвлечь их от спора, что удается на ура, и оба родителя поворачиваются ко мне.
— Вот и славно, — кивает мне Александр Петрович, тепло улыбаясь. — Приезжайте с Артёмом на неделе, а лучше в конце, мне на днях должны новую работу завести.
— Пап, не уверен, что получится… — вклинивается Скворцов-младший.
— Должно получится, — отсекает отец. — Отказы не принимаются. А не можешь сам, значит, привезешь Алису, мы с ней вдвоем получим эстетическое удовольствие. Тёму никогда не вытащишь. Он всё в работе, в строительстве, в сделках, договорах, не понимает, что такое искусство.
— Просто ещё не увидел те самые картины, — спокойно отвечает молодой человек и переводит взгляд на меня. — Ты же мне покажешь свои?
— Я… — смущаюсь и не могу вымолвить ни слова. Скворцов прекрасный актёр, если бы мы не заключили сделку, я бы решила, что он и правда во мне заинтересован, что он и правда хочет увидеть моё художество.
— А какое высшее заведение ты закончила? — разрушает момент Лена и вынуждает меня перевести взгляд на неё.
— Не закончила, — честно отвечаю я. — Ушла на третьем курсе Академии им. А.Л. Штиглица.
— Ого, питерская школа, — восхищается Александр Петрович. — Похвально. Знаю оттуда множество выдающихся людей. Значит, вы из Санкт-Петербурга?
— Да, — решаю опять не юлить. — Прожила там большую часть своей жизни.
— Что же вас привело в столицу?
— Питер слишком… — пытаюсь подобрать верное слово. — Депрессивный.
— Понимаю, — соглашаясь, кивает Александр Петрович.
— А почему не закончила Академию? — продолжает допытываться Лена.
— Так сложились обстоятельства, — уклончиво отвечаю я, не желая врать.
— А как же высшее образование…
— Лена, хватит, — пресекает сестру Артём, и она послушно замолкает.
В этот момент на кухню входит женщина, по-видимому, Зина — их домработница, забирает грязные тарелки и приносит десерт. Им оказывается творожный торт с апельсином? Я опять застываю, не в силах оторвать от него взгляд. Мой любимый десерт, точнее любимый десерт моей мамы, особое отношение к которому передалось мне от неё. Откуда он здесь? Почему? Это просто не может быть совпадением… Тогда что? Судьба? Конечно, в глобальном смысле это сущая мелочь и всё же.
Или… не может быть. Неужели, меня уже нашли и это какой-то изощренный способ схватить меня? Я чувствую, как внутри начинает подниматься паника, дыхание учащается. Нужно срочно включить голову. Это просто чертово совпадение. Всего лишь торт. Мало ли людей любит такое лакомство. Я вижу Скворцовых впервые в жизни, как и они меня. Если бы меня нашли, меня бы сразу забрали. Ему не нужен этот театр, ему нужен лишь результат. Здесь мне ничего не угрожает. Во всяком случае, не сейчас и не в данный момент точно.
Это помогает, я заталкиваю панику куда подальше.
Артём замечает моё состояние, приподнимает брови, спрашивая, всё ли хорошо. Я неуверенно киваю.
— Надеюсь, вы не имеет ничего против чизкейка с апельсином? — спрашивает Любовь Константиновна. — У нас он нечасто бывает, но сегодня почему-то захотелось именно его. Я знаю, что чизкейк обычно с вишневой начинкой подают, но этим рецептом поделился с нами один хороший друг семьи. Апельсин добавлен ещё и в саму творожную массу. И ещё несколько секретных ингредиентов. Обещаю, вам понравится.
— Я знаю, — еле слышно произношу я и пробую десерт. Тот самый вкус из детства, когда все было хорошо, когда я ни в чем не нуждалась, безмерно любила своих родителей и купалась в ласке мамы и подарках отца.
С кухней я не дружу, но одно блюдо все же могу приготовить вполне себе сносно по памяти — апельсиновый чизкейк мамы. Единственный рецепт, который я знаю наизусть, потому что с ней мы его
