таком случае было бы трудно. Но это не значит, что любящий человек не сможет тебя понять.
- Принять подобное положение вещей в контексте так называемых любовных отношений могут только сутенеры и наркоманы.
Такова жестокая реальность. Мне никак было этого не понять. За все время, проведенное мной в этой отрасли, я ни разу не видела «нормальных», здоровых отношений между девочкой по вызову и мужчиной, если он знал о том, чем она занимается.
С другой стороны, я знаю многих наркоманов, живущих таким образом.
Это все довольно странно. Если хорошенько над этим подумать, то может показаться, что такие отношения могут быть жизнеспособными. В своем сознании я отнесла то, что делаю у Персика, в разряд работы. Это был не секс. Для кого-то из моих клиентов он вполне мог казаться сексом, то есть, я надеюсь, что они его так и воспринимали. Но для меня этот вид деятельности сексом не был. Я играла свою роль в ситуации, имеющей прямое отношение к сексу, затем по истечении часа я уходила, пила где-нибудь чашечку кофе и возвращалась домой, к своей обычной жизни.
Одна из девочек, работавших на Персика, как-то рассказывала, что однажды предложила своему любовнику оценить такие отношения в качестве теоретической концепции. Он подумал и назвал их изменой. Это очень рассмешило нас обеих, потому что происходящее не имело никакого отношения к измене. Представьте, что вы целуете своего ребенка, затем свекровь, а потом - любовника. Одно и то же действие имеет совершенно разный смысл в зависимости от ситуации.
Опять же, мы не должны забывать, что вся секс-индустрия существует потому, что мужчины слишком серьезно относятся к сексу.
Любая стройная теория на практике выявляет свои недостатки. Я - учитель. Я очень хороший учитель. Мои ученики - взрослые люди, которые воспринимают меня не как ролевую модель, а как источник информации или оценок. То, чем я занимаюсь в свободное от работы время, никак не отражается на моих преподавательских способностях, умении разбудить, вдохновить и воодушевить разум студентов.
Тем не менее, если кто-либо узнает о том, что я работаю девочкой по вызову, моей преподавательской карьере придет конец. Меня не возьмут на работу даже общественные образовательные учреждения. Все будет пребывать в уверенности, что эти две сферы деятельности несовместимы, но никто не сможет объяснить почему. «Я не смогу сказать вам, что такое порнография, но когда увижу ее, - узнаю с первого взгляда», - таково широко распространенное мнение. Ну что ж, едва ли стоит ожидать от общества чего-либо другого.
Давайте, ради чистоты спора, представим себе еще одну конкретную ситуацию: Бет, одна из девочек, работавших у Персика, по будням вела уроки в школе у седьмых и восьмых классов. Итак, мы прекрасно понимаем, что она остается тем же школьным учителем, которым была еще до того, как мы узнали, что по выходным она подрабатывает в службе эскорта. Правильно? И ни у кого не возникает подозрений, что она провоцирует проявления подростковой сексуальности или распространяет порнографию среди учеников. Кстати, в этом возрасте подростки не нуждаются в стимуляции сексуального развития.
Скажите, кроме этических вопросов, о которых, как оказалось, девочки Персика пекутся куда больше, чем простые обыватели, в чем именно здесь может заключаться проблема? Ученикам услуги службы Персика не по карману… Следовательно, у Бет не должно возникать никаких помех в совмещении обоих видов деятельности. Теоретически.
У теорий есть неприятная особенность - неизбежный конфликт с реальностью.
Давайте попробуем предельно упростить ситуацию. Допустим, вы - либерал и легко соглашаетесь с тем, что Бет имеет право давать уроки в школе по будням и подрабатывать в службе эскорта по выходным. Свобода предпринимательства, так? А теперь скажите, захотите ли вы, чтобы вашу одиннадцатилетнюю дочь обучала английскому языку женщина, которая кроме преподавательства еще занимается проституцией? Будьте честны с собой. Ну что? Попались? А у меня появилась отсрочка перед вынесением приговора.
Девочки по вызову обсуждают вопросы морали чаще, чем представители любой другой известной мне профессиональной группы. Их эта тема волнует больше, чем священнослужителей, которые понятия морали заменяют постулатами религии.
Я помню столько разных разговоров: в машине, в ожидании клиента, в баре за коктейлем или в кафе за чашкой кофе. Беспокойство о женах и о том, как могли на них отразиться развлечения мужей; разговоры о том, как Персик вместо ожидаемых ста двадцати долларов от одной девушки получила сто восемьдесят, о том, как больно лгать другу или любовнику и можно ли на исповеди сказать священнику, чем ты на самом деле занимаешься. Я помню даже рассуждения о том, этично ли узнавать о слабостях мужчины, чтобы потом использовать эти знания в своих целях. Вопросы этики мы обсуждали чаще, чем любые другие, и, по-моему, ни одна из нас так и не смогла прийти к более или менее удовлетворительным ответам на них. Для нас это все было очень живо и важно. Именно поэтому я не могу спокойно относиться к тому, как люди высмеивают проституток за отсутствие моральных стандартов. Мы, в отличие от многих из вас, держим эту планку на достойной высоте.
Возможно, это происходит потому, что у нас нет возможности замаскироваться, как это делают большинство людей. Интрижки на стороне и супружескую неверность можно оправдать и скрыть. Мошенничество можно объяснить или возвести в ранг искусства. Нам же некуда спрятаться. Попробуйте, занимаясь любовью в гостиной мужчины, не замечать фотографию предположительно счастливого семейства, улыбающегося вам со стола хозяина.
Она не сможет помешать вам выполнить свою работу, но и не позволит остаться в блаженном неведении. Как бы вы ни пытались оправдать или объяснить то, что происходит, или заглушить боль от столкновения с реальностью мартини или коктейлями, вам ничто не поможет. Мне не помогло. Никому из нас не помогало. Возможно, именно поэтому алкоголь и наркотики стали такими частыми спутниками нашей жизни. Реальность бывает так жестока, что иногда человеку хочется просто заглушить свои чувства, чтобы ничего не ощущать.
Вернемся к Сэту. Мы выпили почти две трети бутылки шампанского, пока он не сверился со своим ролексом.
- Ну что ж, мы замечательно проводим время, но нам уже пора собираться.
Неужели кто-то будет претендовать на наш зарезервированный столик у «Мортона» в четверг, в половине девятого? Бостон не настолько плотно заселен, чтобы об этом беспокоиться, и я по-прежнему чувствовала себя спокойно и расслабленно.
- Брось, Сэт. Давай сначала допьем шампанское.
Он встал, вынул из заднего кармана бумажник и выудил оттуда несколько купюр. Подойдя ко мне, он положил их
