от многих, что умел быстро находить нужные контакты и получать самую ценную информацию. Но всё-таки давай проедем к нему домой.
– А вдруг там никого нет. День ведь рабочий.
– Есть, – убеждённо ответил Заглядов. – Я сделал контрольный звонок без представления. Ответил женский голос, я сказал, что ошибся.
– А у них определителя номера нет?
– Может и есть, так что? Кто не звонит по ошибке? Да ты, я смотрю, увлекаешься шпиономанией. Мы с тобой едем уточнить рядовой вопрос, который, как я почти убеждён, никакого отношения к нашему вопросу не имеет, но проверить надо. Только аккуратно, чтобы никого не обидеть. Глава семейства крупный учёный.
– Так может…, – начал Грамотеев с энтузиазмом в голосе.
– Нет, не может, – оборвал полковник. – Проверено.
И опять Грамотеев удивился прозорливости начальника и его оперативности.
– Однако на твоё повышение это не влияет. Ты теперь старшой. – Заглядов улыбнулся и протянул руку лейтенанту. Поздравляю, хоть ещё и не в новых погонах. Мне очень понравилась твоя мысль о читателях. И главное вовремя. Молодец. А теперь поехали.
Дверь открыла молодая девушка. Широкой улыбкой на круглом личике, большими синими глазами, в которых отражалось любопытство, она напоминала яркий весенний только-только распустившийся цветок, которым хотелось любоваться. Полковник вспомнил предложение Кулакова познакомить с дочерью Наукова и, отвечая улыбкой на улыбку, спросил:
– Принимаете женихов, очаровательное создание?
Катя, это была, конечно, она, увидела милицейские погоны и весьма симпатичные лица молодого и пожилого милиционеров ещё в дверной глазок, почему и открыла спокойно дверь незнакомцам. В другом случае она бы обязательно спросила через дверь, что хочется пришельцам, и подумала бы, открывать ли дверь. Этому учил и отец, и главным образом всегда предупреждал Роман, указаний которого она, перестав быть маленькой девочкой, продолжала слушаться безоговорочно.
– Когда ты дома одна, – наставлял брат, – никому не открывай дверь, не спросив кто и зачем пришёл. Даже если говорят, что пришли по делу, попроси придти позже, а в подозрительных случаях сразу же звони мне. Ни монтёрам без нашего вызова, ни продавцам и прочим шарлатанам не открывай вообще. Сейчас не старое доброе время, когда двери были нараспашку и всех приглашали в гости с открытой душой.
Катя соглашалась. Но сейчас перед нею стояли два симпатичных милиционера. В отличие от Кулакова, которого она тоже знала, у неё комплекса нелюбви к властным структурам не было. Плохих и хороших людей, как считал Роман, и она с ним полностью была согласна, одинаково много или мало в любой сфере деятельности. Так что она вполне поняла Алину, когда та после трагедии с судебным процессом пошла работать в органы внутренних дел.
– Не профессия портит человека, а человек профессию, – говаривала она, когда речь заходила на эту тему.
Катя сделала приглашающий в квартиру жест и, продолжая улыбаться, сказала:
– Женихи нам, увы, не нужны, поскольку я, как и многие женщины сегодня, в положении, но вы проходите, пожалуйста, если у вас есть ещё и другой вопрос. Но дома, кроме меня никого нет. Если вы к папе или маме, то они на работе. Я тоже должна скоро идти на лекции, но время у меня ещё есть. Что вас интересует?
Непрошенные, но приглашённые гости хотели было войти из большой прихожей в комнату, но увидев там ковёр на полу и несколько пар тапочек у двери, растерянно остановились.
Катя, видя вопросительные взгляды гостей, успокоила их, предложив, чтобы не разуваться, большие, как в музее, тапочки, легко надеваемые на обувь. Затем она пригласила милиционеров поместить фуражки на вешалку и пройти в комнату.
Комната была большая. В центре большой круглый обеденный стол. В одном углу тумбочка с телевизором. Вдоль двух стен стояли книжные шкафы. Возле одного из них приютился невысокий журнальный столик, за которым все и уселись для разговора.
– Слушаю вас внимательно, – произнесла Катя.
– Собственно говоря, – начал Заглядов, – мы заглянули к вам на минутку. Надеемся, что сможете прояснить один вопрос. На днях в Интернете появился короткий видео-сюжет, в котором показано, как первого мая во время праздничных фейерверков в воздух взлетела необычная ракета, рассыпавшая цветными зонтиками искры. Вы не видели такую? Она была запущена в вашем районе.
Вместо ответа Катя вдруг спросила:
– Хотите кофе? Или чаю? Я перед лекциями обычно пью чашечку кофе. Не стесняйтесь, если это вас не задерживает. Чайник закипел. Я сразу подам.
Полковнику показалось, что лейтенант выглядит очень смущённым и словно боится смотреть на девушку, которая как раз напротив, посматривала на него изучающее. Это обстоятельство, а может и другие мысли, заставило его согласиться на чай, сказав, что кофе в его возрасте, по словам жены, не очень полезно.
– Вам, товарищ лейтенант? – Катя вопросительно посмотрела на Грамотеева.
– Мне можно кофе, – сказал он, откашливаясь.
– Между прочим, – вмешиваясь в диалог молодых людей, сказал Заглядов, – мой коллега с сегодняшнего дня старший лейтенант, вот только пагоны не успел сменить.
Катя одобрительно посмотрела на Грамотеева, быстро упорхнула и возвратилась с подносом, где кроме чашек с чаем и кофе стояла сахарница и лежала коробка шоколадных конфет. Расставляя чашки, она весело и непринуждённо говорила, как со старыми знакомыми:
– Угощайтесь, будьте любезны. Я понимаю, что милицейская служба дело не лёгкое и не всегда успеваешь глотнуть глоток воды, не то что выпить чаю. У меня невеста брата работает в органах. Но это к слову. А что касается вашего вопроса, то, кажется, я видела такую ракету. Но ведь в это время было много разных ракет. Я гуляла тогда с моим приятелем, а потом мы пошли к нему домой. Дальше вы знаете, случилось, как у всех. Только мы теперь с ним расстались.
– Что так? – удивлённо поднял брови полковник.
– А всё просто. Ему ещё не хочется быть отцом, да и мы, наверное, разные с ним люди. Я студентка, а ему хочется сразу делать деньги. Ну, это не важно. Что вы ещё хотите узнать?
– Мы думали, – стал объяснять полковник, – что вы или кто другой из этого региона знают, кто мог пустить эту ракету. Она несколько необычна. И нам хотелось бы найти автора, так сказать, её изобретателя. А ваш брат, как нам сказали в жилищном управлении, учёный, как и отец, так что, может, кто из них в курсе?
– А что, такие ракеты пускать нельзя? – удивилась Катя.
– Нет, почему же, можно, конечно. Нас как раз интересует само устройство ракеты, а без автора этого не узнаешь.
– Ах, вот в чём дело? Боюсь, что я тут помочь не смогу. Рома, мой брат, действительно мастер на все
