больше азартно, чем прицельно палил во всё, что попадалось ему на глаза. Полагаю, ещё одна местная традиция. Поэтому, пока нападающие успеют сориентироваться, перегруппироваться, сменить огневые точки, у нас больше шансов на внезапный прорыв. Силы слишком неравны, так что на успешное отражение атаки я даже не рассчитывал. Ещё пару выстрелов из гранатомёта, и всё закончится печально. Чтобы выжить, нужно срочно менять правила игры.
— Быстрее-быстрее, — подгонял ошеломлённую женщину, тянув её за собой. — Мы должны как можно быстрее оказаться как можно дальше отсюда, пока эти придурки не спустились с крыш и не начали прочёсывать местность.
Я успел не только засечь их позиции, но и рассчитать оптимальный маршрут для побега. И всё это за какие-то считанные секунды. Кто бы меня ни готовил, сделал он это на совесть.
Удивительно, но как только началась стрельба, улицы тут же, как по волшебству, опустели. Все двери на нашем пути оказались плотно закрыты. Чтобы как-то отвлечь своего менеджера, потому что много думать ей сейчас вредно, второй рукой она мёртвой хваткой вцепилась в портфель с документами, задал неожиданный вопрос.
— Ты стометровку за сколько пробегаешь?
Мне почему-то стало весело. Ничто так не бодрит, как щекочущие нервы выстрелы над головой. Услышав ответ, продолжая высматривать подходящее укрытие, объявил.
— Медленно. Нужно за двенадцать секунд. За девять и шесть пусть Усэйн Болт бегает. Хотя на нашем месте он бы и за восемь пробежал. Сюда.
Наконец, заметив лестницу, ведущую на плоскую крышу большого дома, с высоким бортиком и пристройкой, потянул её за собой. Не будем же мы бежать через весь город на виду у всех. В отличие от машин, люди не только быстрее устают, но и передвигаются гораздо медленнее. Отличить хороших йеменцев от плохих я не смогу, а значит, пусть они сами этим занимаются.
Судя по тому, что наступило тревожное затишье, противник с кортежем разобрался и решал, что ему делать дальше. Кажется, он не ожидал такой сообразительности и прыти от иностранных денежных мешков, собираясь взять их мокрыми и тёпленькими. Надеюсь, ради выкупа. Ему ведь ничто не мешало сразу взорвать наш автомобиль. Если бы приехавших японцев желали взять за задницу местные власти, то они бы действовали иначе. По этой причине сейчас главное выиграть немного времени, давая возможность «кавалерии» проявить себя во всей красе. Ну и немного помочь ей, если потребуется.
Спрятавшись за парапетом, сев и привалившись к нему спиной, я постарался побыстрее отдышаться. К сожалению, с нами остались только два японских телохранителя, и оба с пистолетами.
«Как это мило. Если бы у них с собой была ещё и рогатка, тогда другое дело. Тогда мы бы точно справились», — мысленно сыронизировал, пытаясь представить ситуацию не такой страшной, какой она вырисовывалась.
Достав телефон, безотлагательно позвонил аль-Бадару. Едва дотерпел до того, как он снимет трубку, а то длинные гудки меня пугали не хуже воцарившейся тишины.
Когда стреляют, ещё не так страшно, ведь можно просчитать, чего ждать дальше, а вот когда пушки внезапно замолкают, вот тогда становится действительно тревожно.
— Ещё раз приветствую, друг мой. Я хочу извиниться. Похоже, нам придётся задержаться в пути, — с сожаление сказал на арабском.
— Что-то случилось? — забеспокоился партнёр.
— Да. Какие-то нехорошие дети шакалов устроили нам засаду недалеко от твоего дома. Похоже, они нас поджидали. Сожгли машины. Убили моих людей. Нехорошо поступили. Не пешком же мне теперь к тебе добираться? Это если они не успеют закончить начатое, в чём, к сожалению, у меня уже нет уверенности. Так что, прости, дорогой друг, но я опоздаю. Хотя постараюсь не откладывать миг нашей долгожданной встречи дольше необходимого, но на всё воля Аллаха, — снял с себя ответственность.
Эта речь, произнесённая с искренним сожалением, произвела на него большое впечатление.
— Это не я, клянусь Всевышним! — аль-Бадар испугался, что я мог на него подумать.
— Я тебе верю, поэтому и позвонил, — убедительно солгал.
Я бы связался с ним в любом случае, пытаясь прояснить ситуацию, потому что больше надеяться не на кого. Не в Японию же мне звонить дедушке, жаловаться на судьбу. Чем он оттуда поможет? Только сердечный приступ получит. Даже если нам придётся сдаться, это произойдёт тихо и спокойно, без лишних рисков.
Расспросив о случившемся, о том, где мы находимся, рассвирепевший аль-Бадар пообещал незамедлительно прислать кого-нибудь на помощь. Подобное дерзкое нападение на его друга, приглашённого гостя и делового партнёра, да ещё почти на пороге дома, можно считать плевком ему в лицо. Если он спустит такое с рук, то лишится не только уважения, но и бизнеса. Кто же с ним после этого захочет иметь дело? А ведь он здесь лицо не последнее, в том числе и благодаря мне.
В ожидании развязки, я достал пачку сигарет.
— Будешь? — спокойно предложил испуганной Бандо.
— Директор, вы шутите⁈ Как вы можете оставаться спокойным, когда вокруг творится такое? — накинулась на меня с обвинениями.
— Тебе будет легче, если я начну бегать по крыше кругами и кричать, всё пропало, мы все умрём? Просить перед смертью отдаться, говоря о пяти минутах до конца света, — с искренним любопытством на неё посмотрел.
— Нет, конечно! — возмутилась нелогичная менеджер.
— Вот я и не бегаю. Вместо этого решил немного покурить, успокоиться, полюбоваться облаками. Дальше от нас уже мало что зависит. Расслабься. Всё будет хорошо, — попытался приободрить личным примером.
— Вам легко говорить. Не похоже, чтобы вы нервничали, — обвинила меня в отсутствии чувства товарищества.
— Поверь, я нервничаю. Как представлю, что мне придётся объяснять дедушке, как я провёл «каникулы», так сразу в дрожь бросает, — огорчённо пожаловался. — Вот в такую, — показал на пальцах, разведя их в стороны.
Чувство юмора лучше всего позволяет бороться с унынием и отвлекает от проблем.
— Дедушке? — удивилась девушка, подумав о чём-то своём. — Точно. Нужно позвонить дедушке, пока не поздно.
Спохватившись, она позвонила своему и сказала, что любит его. Что сожалеет о случившемся и, вообще, он сам в этом виноват, — в конце заявила из вредности.
Её дед от такого неожиданного звонка малость обалдел. Заподозрил, что она, либо чего-то уже натворила, либо только собирается. Улёгшись поудобнее на прогретую солнцем крышу, застланную цветастыми половичками, я согнул ноги, закинул одну на другую и принялся выпускать дым. Сделать из него колечко у меня до сих пор не получалось. Демаскировать он не сможет, я же не дымовую шашку палю и не с эльфами в прятки играю.
— Да, всё нормально. Отстань. Я счастлива. У меня всё хорошо. Просто хотела сказать, что люблю тебя, — Бандо принялась оправдываться таким тоном, что я
