такой приказ… – пробормотал Тимур.
Он уже снял пальто и теперь оглядывался, пытаясь понять, куда его повесить. Вася присоединилась к нему, держа пуховик в руках. Низко прибитая вешалка обнаружилась за дверью. Пальто Тимура, повиснув на крючке, тут же принялось мести грязный пол. Пуховику Васи повезло больше – он не доставал до пола совсем немного.
Закончив с этим, Вася села рядом с Соней на мягкую лавочку, накрытую колючим пёстрым пледом. На коленях Сони обнаружилась спящая трехцветная кошка, и Вася, протянув руку, осторожно почесала её за ухом.
– А знаете, что страшнее всего? – продолжила Соня, опустив голову и снова еле сдерживая слёзы. – Когда эта Грёза напала на меня… у неё появился рот.
– Рот? – напрягся Тимур.
– Да, блин, целая пасть! – истерично ответила Соня. – С зубами! Ужас какой, – она снова всхлипнула, потом повернулась к Васе и прошептала: – Я в тот раз тоже это видела. Думала, показалось…
За грязным окном зашуршали автомобильные покрышки, Тимур, оставшийся стоять, посмотрел в ту сторону и хмыкнул, повысил голос:
– Баб Люд, ещё один приехал. Готовь много чая!
Вскоре на пороге дома показался Сергей, и Вася, несмотря на всё, сказанное Тимуром, была очень рада его видеть.
За ним в дом, хлопнув дверью, влетел Виктор. Его лицо выражало злобу, странно смотрящуюся на таком юном и невинном лице.
Звонкий мальчишеский голос в такой маленькой комнате прозвучал оглушительно:
– Тот, кто создал этих Грёз – не принадлежит мне! – Виктор перевёл взгляд на заплаканную Соню и сощурился. – И, кажется, он объявил нам войну.
***
За окном начало темнеть, но друзья не торопились расходиться. Баба Люда, накрыв стол, ушла спать в соседнюю комнату. Варенье было вкусным, чай крепким, а Соня постепенно пришла в себя и даже начала участвовать в разговоре.
Виктор, зайдя в дом, сразу сел на пол, по-хозяйски переложил Сонину кошку к себе на колени и принялся её нервно наглаживать. Его хриплый голос звучал обманчиво спокойно, но Вася видела, что глаза мальчишки полыхают от злости.
– Этот придурок, – говорил Виктор, – наплодил Грёз и теперь ими управляет. Вы думаете, их всего три? Минимум пять! Я их видел!
– Пять Грёз, – потрясенно повторил Сергей, сидящий рядом с Васей. Сегодня дядя выглядел каким-то потерянным, и племянница начала за него беспокоиться.
«Чем ты платишь, дядя? – в очередной раз задумалась она. – Чем ты платишь?»
– Это дохрена, – кивнул Виктор. – А он ещё и отдаёт приказы. Я один раз видел человека, который создал пять Грёз. Я вам скажу, зрелище было ещё то. Скорее всего, наш враг уже выглядит как чудовище. Даже по моим меркам, – мальчишка оскалил мелкие заостренные зубы.
Вася поёжилась.
– Он знает о нас? – спросила она. – Следить за его Грёзами – опасно?
– Ну, – хмыкнул Виктор, посмотрев на Соню, – ваши попытки пообщаться его явно разозлили. Он станет осторожнее.
– Попытки пообщаться? – переспросил Сергей, нахмурившись. Он выглядел так, словно только что проснулся, и то и дело потряхивал головой, пытаясь привести себя в чувство.
Соня посмотрела на Васю, тут же отвела взгляд и быстро произнесла:
– Я пыталась с ними поговорить. Дважды. Это я виновата.
Сергей открыл рот, чтобы что-то сказать, но Тимур опередил его, рассмеявшись:
– Ой, только не говори, что собираешься её ругать. Грёзы – всего лишь наш инструмент. Соня просто решила его использовать, как ты и учил. – Он поднял брови. – Тебе ли её осуждать?
– Ты считаешь, сейчас самое время затевать этот разговор? – мрачно спросил Сергей, поправив очки. – Я думаю, и Виктор со мной согласен, что сейчас нам надо заниматься убийцей!
– Ой, ну то, что Виктор согласен – это аргумент! – язвительно сказал Тимур, но Сергей не стал его слушать:
– Худшее, что может произойти – это если новичок продолжит убивать, а потом покончит с собой. Все Грёзы исчезнут, и уж это точно заметят простые люди! Но еще хуже, – Сергей понизил голос, – если то, во что он мог превратиться, выйдет на улицу.
– Чудовища из ваших мифов вполне реальны, – кивнул Виктор. Его пальцы всё гладили трехцветную кошачью шерсть, добывая мурчание. – Чаще всего они были людьми.
– Скажешь, ты не чудовище, демон? – поморщился Тимур. Мальчишка ответил ему ослепительной улыбкой:
– Для тебя – чудовище! Но я могу быть с тобой добрее, – Виктор наклонил голову набок и сложил губы бантиком. – Хочешь?
– Ещё чего! – возмутился Тимур и шагнул к своему пальто, зашарил по карманам в поисках сигареты. Сергей вздохнул и тоже достал из кармана джинсов металлический прямоугольник дорогой зажигалки и неожиданно дешевые сигареты.
«Дешевые торты, – подумала Вася, в очередной раз заметившая странную закономерность, – но дорогущий чай. Роскошный дом – и дешевая туалетная бумага. Дорогая зажигалка – и вонючие дешевые сигареты. Дядя, да что с тобой?»
Когда мужчины вышли на улицу, чтобы перекурить, Соня тихонько вздохнула:
– Мне так страшно.
– Мне тоже, – призналась Вася. – Я не знаю, что теперь делать.
Виктор фыркнул и брезгливо оттолкнул от себя пригревшуюся кошку, спихивая её на пол:
– Худшее, что может случиться с вами, людьми – смерть. Было бы чего бояться.
– Нет, – возразила Вася, – хуже, когда кто-то из близких умирает.
– А ещё хуже, – тихо сказала Соня, покосившись в сторону бабушкиной комнаты, – когда они возвращаются.
Виктор устало закрыл глаза и промолчал.
Вася посмотрела на него и на Соню, пальцем гоняющую по липкому столу крошки, собирая их в какую-то фигуру. Вдруг стало очень грустно.
«Мы ведь все несчастливы здесь, верно? – подумала Вася и поёжилась. – Даже Виктор, хотя он и не человек». От этой мысли ей самой стало так тоскливо, что захотелось выть.
Из-под входной двери тянуло вонючим сигаретным дымом и слышались тихие голоса. В соседней комнате всё громче храпела бабушка Люда – вечно старая, вечно больная Грёза.
Где-то в городе бродил убийца, и он знал о том, что на него идёт охота.
Кто знает, может, хотя бы он был счастлив в этот момент?..
***
Сергей уехал первым, поинтересовавшись у Васи, не хочет ли она с ним. Но она взглянула на Тимура и робко сказала:
– Я бы хотела пройтись немного. Проветриться.
Тот мгновенно отозвался:
– Я тебя провожу. Ночью одной гулять не стоит.
Сергей удивлённо покачал головой, но промолчал. Только собрался, крепко обнял на прощание сначала Васю, затем Соню, ещё раз сочувственно осмотрев заплывший глаз, к которому та по его совету прикладывала добытую из холодильника котлету, завернутую в целлофан.
Вскоре он ушел, и мотор его машины растворился в пятничном городском шуме.
Вася с Тимуром тоже засобирались, долго отряхивали от пыли
