Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
опасных штаммов стрептококка, который мог выделять яды, а также вызывать смертельное осложнение – сепсис. Если бы микробы из разорвавшегося гнойника попали в кровь, сын президента, скорее всего, умер бы.
Доктор решился на авантюру. Он уже читал в немецких медицинских журналах доклады о новом экспериментальном лекарстве Bayer, – том самом, красного цвета, – которое, как было показано, особенно хорошо помогает в борьбе со стрептококковыми инфекциями. Результаты, полученные в Германии, были близки к чудесным; он знал, что этот препарат проходил испытания в госпитале Джонса Хопкинса и обрел там своих приверженцев. Не позволит ли миссис Рузвельт испробовать препарат на ее сыне?
Делать из старшего сына президента подопытного кролика было не слишком привлекательным вариантом. Но после изучения вопроса в течение одного-двух дней, когда состояние Рузвельта-младшего ухудшилось, первая леди дала свое согласие.
В середине декабря, на третью неделю пребывания Рузвельта-младшего в больнице, у него поднялась температура и обострилась инфекция. Врач сделал ему первую инъекцию нового немецкого лекарства – темно-красной жидкости под названием Пронтозил, которая была доставлена в США в тщательно упакованных стеклянных флаконах. Получив препарат, врач не был уверен, какое его количество давать пациенту. Препарат был слишком новым, слишком мало использовался, чтобы знать правильные дозировки. Поэтому он дал Рузвельту-младшему, как ему казалось, внушительную дозу, наблюдал за эффектом, а затем каждый час будил молодого человека, чтобы дать еще. Этель дю Пон была у постели больного. Элеонора Рузвельт сидела на стуле возле его комнаты и отвечала на вопросы, пока тянулись часы. Долгая ночь прошла без особых изменений. Затем на следующий день температура Рузвельта-младшего начала спадать. Казалось, что опухоль вокруг абсцесса уменьшается. Пациент спал крепче, и во время бодрствования у него было больше энергии. Позднее в тот же день лихорадка полностью спала. Врачи, наблюдавшие за пациентом, были поражены. Они никогда не видели случая стрептококковой инфекции с такой неожиданной развязкой.
Через несколько дней после Рождества Рузвельта-младшего выписали. Стрептококковая инфекция исчезла. Позже он женится на Этель дю Пон (первый из пяти браков), будет награжден за службу во Второй мировой войне и три срока проработает в Конгрессе. Но среди всех этих достижений, возможно, самым важным было то, что он стал первым американцем, продемонстрировавшим силу первых в мире антибиотиков.
Все газеты страны трубили о невероятном выздоровлении, и это подстегнуло сумасшедшую популярность сульфы. Все начали их требовать.
И как только фармацевтические компании поняли, что на активный компонент Пронтозила, «маленький белый двигатель» сульфа, патент не действует, все они начали производить сульфосодержащие лекарства. Чистая сульфа сама по себе работала; маленькие белые таблетки были дешевыми и эффективно помогали против любого заболевания, вызванного стрептококком. Но, проведя дополнительные исследования, химики обнаружили, что, присоединяя боковую цепь сульфы к различным молекулам, они могут создавать версии, действующие против различных бактерий. Пронтозил мог остановить стрептококковый сепсис, скарлатину, газовую гангрену, рожистое воспаление, воспаление рыхлой клетчатки (флегмона) и родильную горячку. Новые формулы распространили эффективность сульфы на другие серьезные заболевания, такие как пневмония, менингит и гонорея. И эти новые версии можно было запатентовать. «Самое сенсационно новое лекарство за многие годы», – трубила газета New York Times. «Современное чудо», – гласил журнал Collier’s.
Врачи с энтузиазмом начали использовать его во всех случаях. В одной больнице шутили, что, когда пациента госпитализируют, ему сразу же дают сульфу, и если через неделю ему не становится лучше, его могут подвергнуть медосмотру. Ее можно было приобрести без рецепта, поэтому медсестры обходили пациентов с горстью таблеток в кармане, раздавая их как аспирин. Она почти ничего не стоила, не имела побочных эффектов и, казалось, помогала практически от всего, что беспокоило людей. К осени 1937 года американские фармацевтические фирмы производили более 10 тонн сульфы в неделю.
Медовый месяц нового препарата был жарким, ярким и коротким. Ни одно эффективное лекарство не обходится без побочных эффектов, и по мере распространения начали проявляться побочные эффекты сульфаниламида.
Чистая сульфа прямо из банки была все еще удивительно нетоксичной, и было лишь небольшое количество серьезных проблем, связанных с редкими аллергическими реакциями. Но Американская медицинская ассоциация, с беспокойством наблюдая за стремительным распространением сульфидов, предупредила, что один или другой вариант все возрастающего числа новых сульфаниламидов может оказаться токсичным и что все-таки для большинства из них проводилось слишком мало тестов.
И это оказалось правдой.
Осенью 1937 года в Тальсе (штат Оклахома) начали умирать дети. Сначала они появлялись в кабинетах врачей с жалобами на ужасные боли в животе, переставали мочиться, потом впадали в кому. Через короткое время шестеро умерли. Но больных становилось все больше.
Это была ситуация, на разгадку которой у местных органов здравоохранения ушло несколько недель. Общей нитью в этой болезни было новое лекарство под названием «Эликсир сульфаниламида» – сладкая жидкая форма препарата, производимая компанией Massengill, занимавшейся патентной медициной. Идея компании заключалась в том, чтобы превратить сульфу в нечто, что понравится детям, женщинам и темнокожему населению – людям, которые, как считалось, предпочитают сладкие жидкости горьким таблеткам. Теперь оказалось, что Эликсир может убивать людей.
Врачи в Тальсе связались с Американской медицинской ассоциацией, и информация была передана в новую и очень маленькую федеральную службу под названием Управление по контролю за продуктами и лекарствами (FDA), которая направила в Тальсу одного из своих немногочисленных агентов для расследования. Он обнаружил, что назревает большая катастрофа: в местных больницах наблюдалось все больше и больше случаев заболевания. Вскоре у него возникло серьезное подозрение, что виной всему – Эликсир, и встал насущный вопрос: «Где он еще продавался?»
Оказалось, что препарат появился на рынке уже месяц назад и разошелся по всей стране. Massengill уверяли всех, что их лекарство не может быть причиной сложившейся ситуации. Но Американская медицинская ассоциация (АМА) провела анализы и выяснила, что для растворения сульфы компания использовала ядовитую жидкость – диэтиленгликоль, обычный ингредиент антифриза.
Пока АМА и FDA делали свою работу, количество смертей продолжало расти. Примерно 908 литров Эликсира уже были отправлены с фабрик к посредникам и дальше в местные аптеки, врачам и пациентам, в большинстве своем в обедневших южных районах, где плохо вели учет, потому следы лекарства было сложно отыскать. Врачи боялись потерять лицензию, признавшись, что выписывали это средство. Фармацевты не хотели признаваться в том, что продают яд. Покупатели, как и те, кто приобретал его для лечения гонореи, иногда называли при покупке вымышленные имена. Компания Massengill по-прежнему утверждала, что ее вины в этом нет. К середине октября число погибших
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
