Оставив лошадь на прежнем месте, позволив ей ощутить немного свободы, раз уж я сама ради этого покинула поместье, я спустилась ближе к реке. Вода, чистая и прозрачная, позволяющая разглядеть каждый камушек на дне, тихо журчала, рассказывая о своих путешествиях с гор, убегая дальше, в долину.
Подтянув рукава и зачерпнув пригоршню из потока, поразилась, насколько она холодна. Я знала, что на вершинах все еще лежал снег, его было хорошо видно в ясные дни, но лето, что сейчас опустилось на долину, все же не позволяло полностью осознать этот факт.
Довольно фыркнув, прочувствовав морозную дрожь, что прошла по всему телу, и тут же схлынула, я вытерла лицо платком.
До чего прекрасная погода!
Солнце посылало лучи через листву создавая причудливые пятна под ногами. Со всех сторон доносился птичий щебет, ветер играл в верхушках деревьев, дополняя этот гомон и трескотню тихим шелестом.
Напевая под нос, с интересом рассматривая незнакомые цветы, что яркими плямами раскинулись по земле, я медленно брела в сторону водопада, оттягивая момент, когда увижу пустую поляну.
Забравшись по камням, пригибаясь к их поверхности как можно ниже, надеясь, что может быть..
Но нет. Засыпанное песком кострище, истоптанная лошадьми поляна. И тишина.
Кажется, небольшой отряд покинул это место только вчера, но это не имело значения, так как мне было больше не суждено увидеть, и услышать, того, ради чего я покинула свое поместье из черного дерева.
— Ну, ты же на самом деле не надеялась, правда? — тихо пробормотала вслух, спускаясь по камням. Выходить на поляну желание не было, так что я, печально вздохнув, побрела вдоль реки обратно, больше не заглядываясь на цветы.
Легкая грусть очень соответствовала моменту, когда на солнце набежало облачко, на несколько мгновений погрузив все вокруг в сероватые тона. Стряхнув с платья травинки и веточки, что прицепились, пока я ползала по камням, окинула взглядом реку. Здесь она была чуть шире, и бежала быстрее, пользуясь уклоном. Но привлекло мое внимание не это, а странное растение на другом берегу. На первый взгляд совершенно такое же, как остальные, оно выбивалось какой-то несвежестью листвы и парящими над ним бабочками. Необычно зрелище привлекало внимание.
Подумав с мгновение, осознавая, что вовсе не хочу пока возвращаться домой и выслушивать вежливые, но все же упреки о пренебрежении собственной безопасности, уже более внимательно осмотрела русло.
В этом месте перебраться никак не получилось бы. Слишком глубоко, слишком быстро, но выше, там, у самого водопада, камни были достаточно большими и сухими, чтобы я могла оказаться на той стороне.
Быстро вернувшись к водопаду, найдя новую цель, я перебралась на другую сторону реки, перескакивая с одного камня на другой. С этой стороны идти вдоль воды было сложнее. Камни, острее и больше, вынуждали обходить немного поодаль, но и там было не столь комфортно. Кустарники и низкие деревья, цепляясь за юбку, росли плотнее, чем там, где я гуляла до этого.
Уже жалея, что решилась лезть в эти дебри, я все же добралась до странного, пожухлого кустарника, над которым вились бабочки. Оставалось перебраться всего-то через пару камней, когда до меня донеслось тихое бормотание, заглушаемое водой.
Тряхнув головой, в первый момент решив, что мне показалось, я внимательно огляделась, рассматривая все вокруг и надеясь не увидеть посторонних, но звук раздался вновь.
Тихо, стараясь не создавать шума, я перелезла через камень, что когда-то был частью скалы, а теперь валялся на берегу горной реки, я подошла к кустарнику. Оказалось, что растение кто-то просто выдрали из земли, воткнув между несколькими глыбами. Лишенный пропитания, куст стал вянуть, но все еще распространял вокруг себя удушливо-сладкий аромат, от которого щекотало в носу и хотелось чихать.
И вот из-за куста до меня и доносилось тихое бормотание.
— Воды…воды… — голос был слабым, скрипучим, словно тот, кто укрылся там, на самом деле не имел достаточно сил, чтобы двинуться.
Самым разумным в подобной ситуации было бы вернутся в поместье, и, захватив собой нескольких стражников, вернуться. Но кто сказал, что я настолько мудра?
Медленно, потянув куст в сторону, за одну из веток, я с опаской заглянула под небольшой навес, созданный природой за сотни лет, что река обтачивала камни в этом месте. В полумраке, мечась в бреду, лежал тот, чей голос я уже и не надеялась когда-либо услышать.
– Воды… — мужчина, не открывая глаз, лежал на россыпи камней. Чуть в стороне, почти касаясь руки, находился кривоватый клинок, а рядом фляга, но кажется, мой знакомый незнакомец не мог воспользоваться ни тем, ни другим
Несколько минут с удивлением и непониманием рассматривая свою неожиданную находку, я дернулась как от удара в тот момент, когда Сальватора скрутило судорогой. Тело мужчины выгнулось, приподнимаясь над землей в неестественной позе. Губы разомкнулись, но с них слетел только едва различимый сип, словно даже в таком состоянии он пытался не привлекать внимание.
Дернувшись, едва не стукнувшись головой о низкий навес, испугавшись в первый момент такой реакции организма, я, нервно заозиралась, словно окружающие предметы могли мне ем-то помочь и успокоить этот странный приступ. Пока металась, силясь хоть что-то придумать, Сальватор обмяк, кажется, потеряв сознание.
Встревоженная тем, что это может быть и не обморок, низко нагнувшись, я проползла вперед под навесом, прижав ладонь к губам. Прохладных пальцев коснулось слабое, но все же различимое дыхание. Значит, не все потеряно.
Пятясь словно рак, что водились в реках во владениях моей бабушки, я выбралась наружу. Весь подол юбки оказался изгваздан в песке, но это меня сейчас мало волновало. Порывшись в карманах, я вытянула носовой платок, двинувшись в сторону реки. Сейчас я могла сделать для этого мужчины совсем немного.
Смочив ткань, одной рукой поднимая подол чтобы не запнуться, а второй, чуть в стороне, мокрый платок, я осторожно возвращалась к укрытию Сальватора. Все же накапав на себя водой, я кое-как заползла в нишу, радуясь, что сюда проникает хоть немного солнечных лучей через зазоры в больших камнях. Видно, вода сперва источила бок того, под которым мы находились, а позже поток принес другие, раскидав их с остальных сторон.
Осторожно, практически распластавшись рядом с мужчиной, так как чем дальше, тем меньше места было под навесом, я положила прохладный, мокрый платок на лоб Сальватору. От чего-то я чувствовала досаду и недовольство, даже некую злость, видя столь серьезное состояние мужчины, словно мы были не просто знакомы, а может даже, хорошими друзьями.
Определенно, я сердилась.
Вот только никого из виновных рядом не было, чтобы можно было это мое недовольство и злость выплеснуть наружу.
Повернув голову на бок, уложив ее на руки, лежа на животе, заняв место, ранее отведенное кривому клинку, я позволила себе немного полюбоваться этом человеком, что так случайно, а может и нет, оказался на моем пути.
