Как ни странно, люди часто рискуют жизнью ради «чужаков». Мы делимся своей кровью, деньгами, едой и даже внутренними органами. Часто мы ничего не просим взамен, а порой даже требуем анонимности. В природе такое поведение чрезвычайно редко.
Человеческая семья выходит за рамки кровного родства. Мы пользуемся терминами родства при обращении не только к родичам, но и к друзьям и людям, с которыми породнились через брак. Мы можем назвать пожилую женщину «тетушкой», а старика «дядюшкой». Мы включаем в свою семейную сеть людей, не являющихся нашей родней по крови.
Нами руководит не ностальгия, и такое поведение не является пережитком далекого прошлого, когда мы жили в тесном кругу родни. Фиктивное родство, когда с чужими по крови людьми обращаются как с родственниками и соответственно их называют, едва ли примета недавнего времени. Скорее всего, так было всегда. Мы заботимся о друзьях, потому что друзья – это тоже наша семья. Так было раньше и так остается сейчас. Понятие фиктивного родства – связи с неродными «братьями» и «сестрами», вплоть до готовности пожертвовать ради них собственными интересами, – уникально для человека.
1,8 млн лет альтруизма
Когда люди впервые начали демонстрировать свой странный альтруизм? Первые его проявления обнаруживаются у неандертальцев, наших вымерших родичей. В начале XX в. в Ла-Шапель-о-Сен (Франция) были найдены останки необычного неандертальца. У него был сильно деформированный скелет, а это наводило на мысль, что неандертальцы были очень сутулыми. Очевидно, они уступали по умственному развитию современным людям – это следовало из их несуразного вида: выдававшаяся вперед нижняя челюсть и запавший рот, по мнению тогдашних ученых, придавали им вид тупиц. Реконструкция облика особи, найденной в Ла-Шапель, предопределила представления о неандертальцах на годы вперед.
Позднейшие исследования показали, что деформация костей неандертальца из Ла-Шапель была следствием тяжелого воспаления, вызванного старческим артрозом. Рот был впалым в результате прижизненной утраты зубов. Этот неандерталец потерял почти все зубы из-за преклонного возраста или по другим причинам. Если зуб выпадает после или около момента смерти, пустое пространство на его месте остается незаполненным. Если же особь продолжает жить после потери зуба, пустота в челюсти зарастает костной тканью и становится гладкой вследствие атрофии кости. Челюсть из Ла-Шапель однозначно свидетельствует, что индивид лишился зубов задолго до смерти. Пустоты заросли, кость загладилась.
Какие выводы можно сделать из этих данных? Неандерталец из Ла-Шапель страдал старческим артрозом и жил еще долго после того, как потерял почти все зубы. Его стали называть «стариком из Ла-Шапель», хотя неандертальцы становились «стариками», наверное, в 30–40 лет, поскольку их жизнь была короткой и суровой. Находка в Ла-Шапель поднимает интересный вопрос: как «старый» неандерталец, почти беззубый и малоподвижный из-за артроза, мог выжить в ледниковую эпоху в заснеженных горах? Ему было чрезвычайно трудно добывать пищу и пережевывать ее, даже если ее удавалось найти. Оставалось единственное объяснение: о нем кто-то заботился. Палеоантропологи пришли к выводу, что неандерталец из Ла-Шапель не выжил бы без помощи родичей или соседей.
Более того, это не первая находка, свидетельствующая о заботе неандертальцев друг о друге. В 1950-е гг. останки неандертальца (Шанидар-1), открытые в пещере Шанидар в Ираке, показали, что он был тяжело ранен в юности. Шанидар-1 был слеп на левый глаз, на что четко указывает морфология его черепа. Зрительные нервы наших глаз проходят через отверстие в задней части костных пластин, защищающих глаза. В черепе Шанидара-1 одно из этих отверстий заросло, следовательно, зрительный нерв погиб и уже не проходил сквозь него. Более того, имелись следы обширной раны в левой части черепа, которая должна была вызвать серьезное повреждение левого полушария мозга. Вследствие этого правая сторона его тела почти наверняка была парализована. Его правая рука усохла, ходил он, скорее всего, с трудом, ковыляя. У этого индивида имелись признаки старения, а значит, ранен он был еще в молодости, и какой-то сородич (или группа) должен был заботиться о нем до преклонных лет.
Недавние открытия показывают, что альтруистическая забота наблюдалась у гоминин, намного более древних, чем неандертальцы. Нижняя граница возраста ранних гоминин из Дманиси в Грузии оценивается в 1,8 млн лет. Некоторые из них, судя по сохранившимся признакам, еще долго жили после потери всех зубов. Одна из мужских особей из Дманиси дожила до «старости», судя по степени закрытия швов черепа. Эти гоминины тоже жили во времена ледникового периода, когда было трудно добывать пищу. Если бы кто-то не приносил им пищу и не обрабатывал ее так, чтобы беззубый сородич мог ее есть, они бы долго не протянули, однако их останки свидетельствуют об обратном.
Во времена гоминин из Дманиси род Homo только-только появился на земле. Гоминины той эпохи не слишком отличались от своих предшественников – австралопитеков. У них было такое же маленькое тело и скромные умственные способности. Единственное, что их отличало, – альтруизм, свидетельства которого сохранили окаменелые останки, доказывающие, что представители рода Homo заботились друг о друге с момента своего появления в палеолитической истории.
Взаимопомощь и альтруизм как мощное оружие
Как наши предки пришли к взаимопомощи? Почему начали проявлять альтруизм по отношению к вероятным чужакам? Одно из возможных объяснений видится в том, что они были мелкими и слабыми и могли обрести силу только через социальное единство. Чтобы приспособиться к изменениям среды обитания, люди сделали ставку на гибкость и взаимопомощь, а не на наращивание физической мощи.
В ледниковую эру холодно было не всегда. Климат менялся, и временами становилось даже тепло. Были периоды засухи, а порой целыми днями шли дожди, трансформировался ландшафт, колебался уровень моря. Острова сливались в массивы суши, океаны уступали место горам. С изменением климата фауна и флора должны были тоже измениться или вымереть.
Чтобы пережить радикальную перестройку среды обитания, древним людям требовалась гибкость. В какой-то момент они осознали важную вещь: изменения окружающей среды не приводят к мгновенному появлению совершенно новых условий. Иногда изменения шли вспять, и среда возвращалась в состояние, уже знакомое людям. В эти периоды очень полезна была память о прошлом опыте. В сущности, мы стали более гибкими из-за способности хранить и передавать следующим поколениям культурную информацию.
Кто был самым ценным источником этой информации? Старики. Они имели богатый жизненный опыт и передавали его родичам. Наследуя информацию предшествующих поколений и используя ее, люди смогли приспособиться к среде, в которой не сумела бы выжить ни одна обезьяна. Сначала люди, вероятно, уважали и поддерживали стариков как бесценный источник информации, но в какой-то момент помощь другим приняла иную форму, став безусловной и универсальной. Люди усвоили поведение, отсутствующее у других животных: универсальную взаимопомощь и альтруизм. Жертвовать собственным благом ради других, делиться ресурсами с чужаками, отдавать жизнь за сородичей, заботиться о ближних, которые не могут себя обеспечить, и содействовать обществу – все это элементы человеческого поведения. Не ставя себе осознанно такой задачи, люди живут по заповеди «Возлюби ближнего, как самого себя» бесчисленными тысячелетиями.
