В 2012 г. произошло массовое убийство в начальной школе Сэнди-Хук в Ньютауне (штат Коннектикут). Были застрелены двадцать первоклассников и шесть учителей и представителей администрации. Однако, несмотря на весь ужас происходившего, некоторые вели себя героически. Директор бросилась на нападавшего, чтобы защитить учащихся. Учительница спрятала детей в шкафу и увела стрелка от них. Другая учительница подошла к стрелку, чтобы остановить его. Все эти поступки совершили женщины-преподавательницы, не имевшие воинской подготовки. Что подвигло их на это? Поскольку все герои были женщинами, можно, конечно, объяснить их поведение проявлением материнского инстинкта.
Другой пример. Майор корейских ВВС Кан Джегу накрыл своим телом гранату, которую случайно активировал один из его подчиненных, проходивших подготовку перед отправкой во Вьетнам. Здесь героическое поведение вроде бы ожидаемо, поскольку военный должен быть готов пожертвовать своей жизнью ради других. Труднее объяснить случившееся во время трагической гибели парома Sewol, потрясшей корейцев в 2014 г. Корейское судно затонуло, 304 человека из 476, находившихся на нем, погибли. На борту были 325 учащихся младших классов средней школы, поехавших на экскурсию. Большинство школьников погибло, но немало и спаслось благодаря тому, что некоторые учителя и члены экипажа отказались от своих мест в спасательных шлюпках и остались на тонущем пароме. Можно ли говорить, что они пожертвовали своей жизнью потому, что их готовили к этому?
Кто все эти люди – исключительные личности в исключительных обстоятельствах? В каком-то смысле да, а в каком-то нет. Хотя не все подобные события широко освещаются в прессе, примеры того, как люди поступаются личными интересами и даже отдают жизнь ради совершенно незнакомых им людей, нетрудно найти. Оказывается, случаи помощи другим без всякой выгоды для себя не так редки, как можно подумать.
Помощь другим записана в нашей ДНК?
У животных случаи самопожертвования ради группы встречаются на каждом шагу. Пожалуй, самые известные примеры такого поведения дают муравьи и пчелы. Рабочий муравей и рабочая пчела трудятся всю жизнь и готовы до смерти сражаться с захватчиками. Обезьяны тоже защищают своих сородичей в случае угрозы группе: они громко кричат, чтобы остальные члены группы могли убежать, хотя рискуют привлечь внимание хищника к себе. Может быть, муравьи, пчелы и обезьяны просто глупы? Для них лучше было бы тихо спрятаться, почему же они этого не делают? Что побуждает живые организмы, каждый из которых борется за эволюционный успех, хотя бы на краткий миг жертвовать собственным благом ради выживания группы?
Известный социобиолог Эдвард Уилсон из Гарвардского университета искал ответ на этот вопрос, изучая муравьев и пчел. В их группах за репродукцию отвечает одна царица. Все обитатели улья или муравейника являются потомством одной царицы и могут быть генетически ближе друг к другу, чем братья и сестры у человека. Иными словами, различия между особями очень малы, потомки царицы являются бесчисленными копиями «одной особи». Поскольку все гены отдельной особи продолжают жить, даже если она сама гибнет, личное самопожертвование представляется выгодным с генетической точки зрения. Поэтому все члены группы посвящают свои жизни сохранению семьи, коллективно заботясь о следующем поколении.
Если выйти за пределы индивидуального и рассматривать группу как нечто целое, то самопожертвование общественных живых существ вроде муравьев и пчел оказывается исключительно себялюбивым поведением. Даже если я (как муравей или пчела) умираю, полный набор моих генов будет жить в членах моей группы. Социобиология, новое научное направление, основанное на этом принципе, стала довольно популярной благодаря таким книгам, как «Социобиология» (1975) Эдварда Уилсона и «Эгоистичный ген»[26] Ричарда Докинза.
Обезьяны тоже действуют в интересах группы, но иначе. Генетически обезьяны не являются полными копиями друг друга, как муравьи и пчелы. Они живут вместе с другими членами своей семьи, с которыми имеют довольно много общего генетического материала. При наличии общих генов альтруистическое поведение, выгодное группе, может быть выгодно и особи. Это наблюдение было впервые сформулировано Уильямом Гамильтоном и получило известность как закон Гамильтона. Согласно этому закону альтруистическое поведение пропорционально количеству общего для родственников генетического материала. Таким образом, меру альтруизма можно рассчитать по формуле
рВ > Ц.
Альтруизм проявляется, если выгода для получателя (В), умноженная на генетическое родство (р), больше, чем цена альтруистического поступка (Ц). Например, по статистике, я имею ½ общих генов с родными братьями или сестрами и 1/8 – с двоюродными. Если выгода и цена равны, то два брата и восемь кузенов имеют равную ценность. Иными словами, закон Гамильтона гласит, что с генетический точки зрения есть смысл спасти двух братьев или восьмерых кузенов ценой моей жизни – в будущем поколении останется существовать одинаковое количество моего генетического материала.
Конкретные значения переменных в этом расчете менее важны, чем вытекающее из него понятие генетического детерминизма, согласно которому индивид является всего лишь вместилищем генов. Эта модель объясняет, почему взрослый мужчина, ставший отцом, в конечном счете действует в собственных интересах, обеспечивая благополучие потомства, имеющего общие с ним гены. Если это верно, то как объяснить альтруизм в отношении незнакомых людей? Согласно этой модели самопожертвование ради посторонних является просто пережитком нашей долгой эволюционной истории, когда мы жили вместе с родственниками.
Скоро, однако, мы убедимся, что взаимопомощь в человеческих обществах невозможно этим объяснить, отчасти потому, что семьи людей не связаны исключительно генетическим родством. Мы склонны поддерживать социальные контакты с людьми, которые не близки нам по крови, однако воспринимаются «как родные». Во многих культурах «отец» – слово-обобщение, которым дети называют мужчину, живущего с семьей, но не обязательно являющегося их биологическим отцом. Поскольку в этих культурах нет строгой моногамии, «отец» и его «дети» могут вообще не иметь общих генов. Может быть, понятие отцовства однозначно в обществах, требующих от своих членов моногамии? Не обязательно. Многие семьи изменяются вследствие разводов и повторных браков, не меньше и таких, где растут приемные дети или рожденные благодаря искусственному оплодотворению с использованием чужих яйцеклеток или спермы. Возможно, современное общество пересматривает понятие родителя или ребенка, но это не совершенно новое культурное изменение.
Человеческие социумы всегда были намного шире круга кровных родственников. Вспомните, со сколькими людьми вы контактировали сегодня: по телефону, через электронную почту и социальные сети или лично. Сколько из них являются членами вашей семьи или родственниками? Скорее всего, по большей части вы общались с людьми, не имеющими с вами общих генов. Более того, вы, вероятно, больше не встретитесь со многими из них. Если вы станете помогать им, вашим генам это не принесет никакой пользы.
