начиненных металлическими обрезками мин, сносило целые небольшие подразделения, причём не редко на месте, которое уже проверили, или где уже произошёл взрыв, спустя пару дней снова появлялось взрывное устройство. Не лучше было и на передовой, там вовсе творился форменный ад. Русские превратили дома, в которых засели в настоящие крепости. Многочисленные пулемётные точки заливали морем огня все попытки немецких солдат выдвинутся вперёд. У русских тут оказалось просто неприлично много пулемётов, и любые попытки атаковать их позиции пресекались массированным пулемётным огнём. Сложилась патовая ситуация, когда любые попытки атаковать противника приводили лишь к гигантским потерям. Да что говорить, даже просто открыто появится на позиции было смертельно опасно, русские снайпера, которых оказалось просто огромное количество, стреляли во всё, что только появлялось в их прицеле. Это было только начало, вскоре даже в собственном тылу ночью стало небезопасно.
Начальник разведки дивизии, майор Коржов с грустью смотрел, как группа уже капитана Никонова скрывается в подземном ходе, что бы выйти уже в немецком тылу. Сейчас он мог отдать всё, только что бы оказаться на месте Никонова и в ночной темноте резать немцев. К большому сожалению, его новая должность уже не подразумевала личные выходы во вражеский тыл, даже наоборот, запрещала это, слишком много он теперь знал того, что ни в коем случае нельзя было знать противнику. А группа капитана Никонова, выйдя из подвала неказистого дома, который не годился ни для чего, даже под постой немецких солдат, так как еще до начала войны его готовили под снос, а потому там ничего не было, ни окон, ни даже крыши, только горы мусора. Оглядевшись, и не заметив опасности, из захламлённого подвала заброшенного двухэтажного дома, вышло небольшое подразделение вермахта, и уже открыто двинулось дальше. Было как раз начало ночи, через некоторое время навстречу подразделению попался немецкий патруль, вначале всё было как всегда, вот только не успел командир этого подразделения подойти к патрульным, как те стали падать на землю, а в тишине ночи лишь слышался тихий кашель. Наганы с глушителями отработали на отлично, ими были вооружены почти все разведчики и диверсанты моей дивизии, хотя попотеть, что бы их выбить мне пришлось преизрядно. Быстро проверив патруль, это что бы подранки не остались, разведчики подхватили их тела и затащили в подвал ближайшего дома, где и скинули в глухой небольшой комнате, после чего закрыли дверь и набросали на неё мусора. Теперь найти остатки немецкого патруля было практически невозможно, а группа капитана Никонова двинулась дальше. На окраине города расположилась немецкая миномётная батарея, вот она и была сегодняшней целью разведчиков. Где именно было неизвестно, лишь примерный квартал, но поиски долго не продлились, и через час прочесав квартал её нашли. Сняв часовых, разведчики вооружившись ножами, принялись резать спящих немцев. Можно было конечно отработать их и из револьверов с глушителями, но это и лишний расход патронов и лишний износ глушителей, которые не очень долговечны и регулярно требуют обслуживания. Да даже тихий кашель при выстреле может разбудить спящего немца, вдруг попадётся кто с тонким слухом. Отработав всех миномётчиков, разведчики заминировали все миномёты и мины к ним, причём рвануть должно было всё вместе и одновременно, когда потревожат тонкую леску, которая опоясывала позиции миномётчиков. Рвануло уже под самое утро, когда разведчиков и след простыл, а они на обратном пути ликвидировали ещё один патруль противника. Выход прошёл просто удачно, собственных потерь нет, зато немцам как следует насолили. Наличие достаточного количества таких вот лазов на вражескую территорию позволяло моим разведчикам и диверсантам свободно и незаметно туда проникать и так же тихо уходить после того, как они уничтожали очередную группу немцев. Вскоре у противника началась тихая паника, все стали очень нервными, даже появились случаи открытия дружественного огня. Понять немцев было можно, если в твоём собственном тылу регулярно бесследно пропадают патрули, а достаточно небольшие подразделения рискуют утром не проснуться, то волей – неволей, но нервничать ты начнёшь. В городе было уже слишком много развалин, так что прятать тела патрулей было где, а неизвестность страшит ещё больше. Как говорится лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Если ежедневно часть патрулей будет просто бесследно исчезать, то это будет страшить намного больше, чем простое уничтожение патруля, когда утром найдут их тела. Если на других участках немцы, хоть медленно, но верно выдавливали наших бойцов, то на моём, вернее моей армии, они встали и ни какие их попытки не могли им помочь продвинутся хоть на один квартал вперёд. Хорошо подготовленная оборона позволила с минимальными потерями держать фронт, но в итоге через месяц мне через генерала Севастьянова всё же пришлось отдать приказ на отход к следующей линии обороны. Всё то время, пока мы держались, отдыхающие бойцы готовили новую линию обороны. Я не держал своих бойцов всё время на передовой, благо пока было достаточно людей, и я надеялся, что так будет и дальше. Неделя на передовой, а затем ротация в тыл на отдых, правда отдых заключался в строительстве укреплений, но бойцы были рады и такому отдыху, всё же не прямо под обстрелом противника. Эти укрепления начинали строить ещё сразу после нашего прибытия в Сталинград, просто всегда найдётся что улучшить, хотя бы укрепить подвал или первый этаж здания, неважно чем, металлическими балками, брёвнами или простейшей аркой сделанной из кирпича или камня. Уже все успели убедится в эффективности подобных усовершенствований, ещё ни одно такое укрытие не было разрушено при обрушении дома. Лишь в отдельных случаях, когда немцы использовали тяжёлые бомбы, которые взрывались не сразу, а с задержкой, что бы бомба успела своим весом пробить все перекрытия и взорваться уже в самом низу. И то, в некоторых случаях, когда нижние помещения были усилены сварными клетками из металлических балок с листами металла под потолком, хоть укрепление и практически разрушалось, но бойцы внутри частично выживали. А причина отступления банальна, выравнивание линии фронта, это когда мои соседи отступали слишком сильно, и то вскоре это прекратилось. Впечатлённые моей обороной. Вернее, как я всё у себя устроил, командующий фронтом вставил основательные пистоны своим командирам дивизий, и вскоре вся оборона города была построена по моему принципу. Тут могут спросить, а почему я раньше ни кому не посоветовал или не подсказал именно так сделать, а кто меня будет слушать? Кроме тех, кто меня уже знает, для всех остальных я
