норма, господин. Обычные ингредиенты для пилюль, те, которые производят культиваторы — они полуматериальны. То есть их видят неодаренные, и их даже можно сфотографировать. А этот ингредиент имеет чисто духовную природу. Где Павел Стальной его взял?
— Из запасов Павла Вечного, — припомнил я, — Но я не в курсе, что это такое, и где Павел Вечный это раздобыл, тоже не знаю. Но вроде бы китайцы тут не причем, конкретно этот ингредиент для пилюль, дарующих вечную жизнь, Павел Вечный брал не в Желтороссии. А большее мне неизвестно, Симон. Я знаю только, что ты должен сделать мне из этого ингредиента черно-золотые пилюли. Без них Павел Стальной сдохнет. Ублюдок болен, а я обещал его спасти. И эти пилюли — единственное лекарство.
— Все это очень странно, мой господин, — пробормотал Симон, — Очень… Я никогда раньше такого не видел…
— Как он хоть выглядит, этот твой ингредиент?
— Как некая субстанция, — произнес Симон после некоторых раздумий, — Золотая, ослепительно яркая, но с черными прожилками. Это похоже на духовную плоть, на мясо бога, если можно так выразиться…
— Мясо бога? Что ты несешь?
— Это просто метафора, господин. Это моё духовное впечатление от взаимодействия с этим объектом. Он имеет ауру, как будто он живой маг! Вот только его аура, аура этого объекта, мощнее магии любого аристо в миллион раз… Скажу как есть — это самая мощная магическая сущность, с которой мне приходилось когда-либо иметь дело.
— Но что это конкретно ты не знаешь?
— Не могу даже предположить, господин. Нет версий. Ни одной. Но как я уже сказал, оно не живое. Но когда-то было живым. И очень сильным. Мертвечина бога — вот будет лучшее определение!
Я призадумался, но только на мгновение:
— Ладно. Хорошо, Симон. Но ты же можешь сделать из этого пилюли? Моя лаборатория не подведет?
— Лаборатория в полном порядке, — гордо отрапортовал Симон, — Я сумел наладить её работу. Именно я, а не алхимичка-англичанка герцога Кабаневича, учтите это на будущее, мой господин. Кроме того, ваши родители, насколько я понимаю, уже имели дело с этим ингредиентом и уже производили из него пилюли для Павла Вечного. Так что я справлюсь, пилюли Вечной Жизни будут.
— И Павел Стальной обретет вечную жизнь, когда сожрёт их?
— Хм…
Симон призадумался, ответил он на этот раз не сразу:
— Я в этом не уверен, господин. Видите ли — я ничего не знаю о болезни Павла Стального. Так что возможно, что от одной порции пилюль, которую я изготовлю, он просто вылечится. Мне кажется, что чтобы обрети вечную жизнь или хотя бы долголетие уровня Павла Вечного — эти пилюли надо жрать регулярно, на протяжении многих лет. А запасов этого ингредиента, чем бы он ни был, у Павла Стального крайне мало… Так что я не знаю, господин. Ответа на ваш вопрос у меня нет.
— Хорошо. Понимаю. А что если я сам сожру эти пилюли, Симон?
— Вы умрёте, — тут же ответил Симон, не раздумывая.
— Умру? Но почему? Моя МОЩЬ велика, Симон. Я Лунный маг. Я знаю Тайны гавваха, я познал три тайны консерваторов из четырёх, я умел принимать божественную форму, во мне течёт кровь Рюриковичей…
— Вы умрёте, господин, — повторил Симон, — Поймите, что эта таинственная субстанция — МОЩЬ, которую не переварить даже вам. Вас просто разорвёт на куски, даже от одной пилюли, даже от одного миллиграмма пилюли. Ваш дух от этой пилюли возрастёт настолько, что просто порвёт ваше тело в клочья.
— Да, но Павел Стальной…
— Он Император, мой господин. Настоящий Император, сидящий на троне, во дворце. Его защищает древняя магия всей Империи и всей магократии. Вот почему только он один может вкушать эти пилюли. Еще их могли бы вкушать другие ныне правящие Императоры — османский, голландский, эфиопский или французский. Но любого другого аристо эти пилюли уничтожат за секунду. Даже самого мощного, даже самого высокорангового, даже царской крови. Даже вас, господин. Так что поступайте, как знаете. Но я вас предупредил. Эти пилюли — лакомство для Императоров, но яд для всех остальных. И вы не переживете, если вкусите их.
Симон замолчал, я поразмышлял пару секунд, потом вздохнул:
— Что ж… Ну ладно, Симон. Верю.
— Так мне делать пилюли?
— Делай. И как сделаешь — передай их Павлу Стальному. Я держу свое слово, так что давай подлечим ублюдка. Если будет еще что-то важное или интересное — звони. А сейчас прощаюсь, у меня тут параллельный звонок…
Параллельный звонок и правда был, принцесса названивала мне уже целую минуту.
Я сбросил Симона и нажал на приём звонка от Лады, которая у меня в телефоне была подписана, как «канцлер».
— Алло, госпожа канцлер. Ну что там?
— Рада тебя слышать, муж. Маша Головина мертва? — прозвучал в трубке звонкий голосок принцессы.
— Мертвее некуда, — заверил я Ладу.
— Где ты, муж?
— В Европе. У меня тут образовались кое-какие срочные дела. Самозванец вернул князя Глубину, Шаманова и Словенова? Ты заступила в должность?
— Да. Я теперь канцлер Империи, это будет объявлено официально в течение получаса. Но Павел Стальной лично меня аудиенции не удостоил. Этот параноик заперся в своём дворце и ни с кем не общается… А что касается твоих друзей, ну…
Принцесса вдруг разволновалась, а потом совсем замолчала.
— Что с ними, Лада? Только не говори, что Павел Стальной их ухлопал…
— Нет-нет, — торопливо перебила принцесса, — Они все живы. Вот только… Ну, в общем Павел Стальной был в ярости, когда я не привезла с собой пленных для обмена. Ты же завербовал всех его людей, которых ты взял в плен у Петропавловки. Павел Стальной даже в курсе, что у тебя трое лейб-стражниц. И это разозлило его. Сильно. И он покалечил наших друзей.
— Чего? Покалечил? — вот такого я не ожидал, даже от Павла Стального, — Но мы же так не договарились! Ублюдок мне за всё ответит, клянусь. Хрен собачий он теперь получит, а не пилюли…
— Да подожди, муж, не кипятись, — потребовала принцесса, — Не забывай, пожалуйста, что я сейчас в Павловске. Практически в заложниках у Павла Стального. Как и мой брат Малой. Так что не делай резких движений, умоляю. Мне нужно время, чтобы всё здесь подготовить к государственному перевороту, ты же сам
