вашего покойного мужа и вашим адресом. Поймите, нам было необходимо внести ясность.
— Как это «воспользовался»?
— Вынужден вам сообщить, что некто совершил под именем вашего мужа несколько тяжких преступлений, расследованием которых мы занимаемся.
Старая дама была потрясена до глубины души, испуг и боль отразились на ее лице — прямо смотреть страшно. А ведь Бауэр говорил с нею мягко и сочувственно. Гайер счел за благо промолчать. Юношеская решительность — качество хорошее, но не всегда уместное.
Госпожа Вебер доверчиво смотрела на майора, надеясь, что он объяснит хоть что-то. Надо собраться с мыслями, прийти в себя. Внезапно она встала, но тотчас же вновь упала на стул.
Гайер догадался, о чем она подумала — о кофе. Он пошел на кухню, неловко составил чашку и кофейник на поднос, разрисованный веселыми крупными маками, и принес в гостиную. Осторожно опустил его на стол. Снял с кофейника грелку и налил госпоже Вебер полную чашку кофе. Благодарный взгляд старой дамы вознаградил его за прежнее невнимание. Она стала прихлебывать кофе мелкими, торопливыми глотками.
Бауэр продолжал:
— Госпожа Вебер, к сожалению, я вынужден отнять у вас еще немного времени. Нам необходима ваша помощь. Вы ведь не откажете?
— Что же он такое совершил?.. Я не хочу быть слишком любопытной, господин майор. Муж тоже очень мало рассказывал о своих делах… Да что это я, совсем запуталась. Конечно, я помогу вам, если это в моих силах.
Бауэр решил не скрывать от нее правду.
— Речь идет об убийстве.
— И преступник воспользовался именем моего мужа и моим адресом?
— Да, иначе бы нас здесь не было.
— Значит, вы подумали, что преступление совершил мой муж? Потому и пришли?
— Совершенно верно. Вы ведь понимаете, мы обязаны проверить каждый след. Тут вы и должны нам помочь.
Она кивнула.
— Но как?
— Ваш муж скончался. Я, само собой, верю вам, но тем не менее хотел бы видеть свидетельство о смерти. Полагаю, вы поймете меня правильно.
А ведь майору достаточно было повнимательнее вглядеться в фотографии на радиоприемнике и рядом с ним, подумал Гайер. Он-то сам давно их заприметил. На всех был изображен один и тот же человек — гимназист, студент, жених, адвокат в мантии, старик с красавцем сенбернаром — и надгробие, где оставлено было свободное место для второй эпитафии.
Старая дама уже рылась в шкатулке, которую достала из шкафа, отперев замысловатый замок одного из ящиков. Разумеется, вдова адвоката отнеслась к просьбе майора с полным пониманием. За годы замужества она усвоила, что юридические нормы обычно не принимают во внимание чувства людей. Кроме того, в ней вспыхнула безотчетная ярость: надо же, какой-то негодяй посмел запачкать имя ее мужа, честнейшего человека, втоптать его в грязь.
Достаточно было посмотреть на эту женщину, чтобы убедиться в правдивости ее показаний. Гайер пометил себе дату смерти и записал, какая инстанция выдала свидетельство, после чего они откланялись. Майор еще раз попросил прощения за доставленные хлопоты, вдова только рукой махнула: дескать, ну что вы! Когда они уже направились к выходу, она робко удержала Бауэра за рукав.
— Извините, господин майор, вас не затруднит позднее, когда вы закончите дело, уведомить меня, что имя моего мужа вновь чисто и незапятнанно? Пожалуйста, сделайте мне это одолжение. Может, господин обер-лейтенант позвонит мне? Вы ведь не откажете, молодой человек? Для меня это в самом деле очень важно.
Им было понятно, что в ближайшее время для старой дамы главной, более того, главнейшей заботой будет чистота имени мужа. Они обещали выполнить ее просьбу.
В машине Бауэра как подменили. Энергия била из него ключом. Хорошенькое дело! Человек ложится в больницу, убивает медсестру и пациента, дает показания полиции и преспокойно исчезает. Н-да, явный просчет, и какой! Но рвать на себе волосы все равно бесполезно.
— Прибавь скорость! — сказал майор, пытаясь между тем представить себе мнимого Бернхарда Вебера. Он же сидел перед ним, беспомощный, растерянный, больной, на первый взгляд слегка не от мира сего. А за этой безобидной внешностью скрывался убийца, который, возможно, все время держал в кармане халата пистолет, поскольку в палате, где провели тщательный обыск, ничего найдено не было. Или он уже успел избавиться от оружия… Гайер прав, такое по плечу лишь опытнейшему профессионалу.
Уже с дороги Бауэр по радио отдал соответствующие распоряжения, так что к их приезду все члены опергруппы уже собрались в кабинете майора. Пришел и непосредственный их начальник, полковник Клингбайн. Здесь же были капитан Кёрнер, доктор Вендланд и двое товарищей из НТО. Майор коротко доложил обстановку. Его энтузиазм заразил остальных. Гайер готов был сию же минуту устремиться в дорогу, правда, толком не зная, в какую сторону.
Полковник Клингбайн подытожил:
— Главное сейчас — сосредоточить все силы на розыске преступника. Вы, майор, подготовите фоторобот и прежде всего покажете его для уточнения в клинике, тамошние сотрудники как-никак видели преступника дольше других. Вы, товарищ обер-лейтенант, немедленно езжайте туда и обеспечьте среди персонала надежных очевидцев. Затем объявление о розыске пойдет по радио во все отделения. Розыск возглавлю я лично, как координатор, тогда вы все сможете принять участие в операции. Есть еще замечания? Нет? В таком случае действуйте! И не забывайте, преступник особо опасен.
Молодец полковник — не сковывает майора по рукам и ногам, подумал обер-лейтенант Гайер. Кроме того, майор единственный из криминалистов своими глазами видел преступника. Возможно, это окажется решающим преимуществом.
Старший врач Бергер со смешанным чувством взглянул на обер-лейтенанта, влетевшего к нему в кабинет. Но тотчас же изъявил готовность помочь и подобрал нужных лиц. Первым он назвал себя, затем Ахима Меркера, который дежурил, когда поступил этот пациент, а также сестру Марианну из второго отделения, выказавшую наблюдательность в характеристиках людей.
— Уму непостижимо, — с сомнением проговорил Бергер. — Убийца все-таки не ляжет рядом с жертвой. Для всякого мало-мальски нормального человека это немыслимо.
— Как видите, в больнице и такое не исключено, — отозвался Гайер.
— Ведь каждый здесь мог внимательно за ним наблюдать, мог запомнить его внешность! С ума сойти.
Гайер думал примерно так же и потому сказал:
— Дайте срок, объясним и это. Но есть другой вопрос: как насчет диагноза? Этот человек в самом деле нуждался в госпитализации?
Бергер даже удивился.
— Конечно. Он пришел к нам из поликлиники района Лейпциг-Норд с направлением, в котором констатировалось неоднократное раздражение слепой кишки. Клиническое обследование и анализы полностью подтвердили диагноз.
Гайер записал себе, что надо проверить картотеку поликлиники района Лейпциг-Норд. Кое-что пока неясно, но об этом позже, сейчас главное — не дать преступнику скрыться.
Майор
