Завтра много дел, пора, наверное, расходиться.
— Рано еще, — не соглашается Позняк. — Мясца бы свежего…
— Не наелся? — смотрю на пустые тарелки, которые не успели еще убрать.
— Да я не об этом, — улыбается и начинает оглядываться вокруг.
— А, ясно, — тут же понимаю свой промах. Дима неделю назад развелся с женой, поэтому теперь каждую ночь у него новая девушка.
— На ловца и зверь бежит, — Позняк уже даже не смотрит на меня. — Как тебе вон те? — кивает незаметно на один из столиков, за которым расположились две девушки, также с интересом зыркающие по сторонам.
Пожимаю без особого интереса плечами. Ну, девушки, и девушки. Да, красивые. Но то ли постарел, то ли еще что… В общем желания подкатить к ним совершенно не возникает.
— Ты же тоже уже без груза, — с непониманием смотрит на меня Позняк. — Давай… Познакомимся… — подмигивает.
— Не, Дим. Я пас, — отказываюсь абсолютно уверенно.
— Или у тебя кто-то всё-таки есть вместо Ани? — хитро интересуется Дима.
Могла бы быть… В голове возникает образ Бессоновой.
— Нету никого, — произношу после секундной паузы.
— Так-так… — этот пронырливый жук тут же начинает что-то подозревать. — И как зовут эту «никого»?
— Иди нахрен, Позняк, — злюсь неожиданно, снова представляя Сашу.
Где она сейчас?.. С кем?..
Никак не удается вытравить из себя эту бессовестную девчонку.
Глава 32
Смотрю на положительный тест и чувствую, как ноги перестают меня держать. Опираюсь на стиралку, чтобы не грохнуться от такой «сногсшибательной» новости. А я ведь до последнего момента не верила, что такое может быть. Всё смеялась с Алиски, которая уверяла меня, что все симптомы беременности на лицо, так сказать.
— Саш… — в глазах смотрящей на меня Барановой застыли слезы.
Мне бы плакать… Она-то чего вздумала рыдать?
— Саш, ты беременна, — шепчет Алиска, будто я глупая и сама не понимаю этого.
Во рту пустыня. Не могу произнести ни слова. Внутри пустота. Не могу нормально вздохнуть.
— Божечки… Что теперь делать? — взгляд подруги испуганный. — Саш… — она, как всегда, ждет, что я быстро решу все проблемы.
Но на этот раз проблему быстро не решить. И небыстро тоже. Вообще что делать я не очень-то понимаю. Для начала бы, наверное, нужно до конца осознать, что я беременна, что это мне не снится в одном из кошмаров. Вот он тест… Лежит передо мной, как немое доказательство того, что бесполезно строить какие-то планы и загадывать что-то наперед. Р-р-раз… И планы на будущее рассыпаются как пепел на ветру.
Дурында Бессонова!!!
Как я могла допустить это? Права, видимо, была мама, когда много раз говорила, что на меня нельзя ни в чем положиться. Права… Я даже саму себя подвела. И рыдать, как Алиска, бесполезно.
— Отец — Артур?
Баранова еще спрашивает. Сомнений нет. Конечно, отец ребенка именно Козырев. Вспоминаю моменты, когда мы были вместе, и даже сердце перестает биться. Что я наделала?.. Зачем я сделала первый шаг? Если бы не я, ничего бы не было.
— Скажешь ему? Или… аборт?
Последнее слово Алиски будто выбрасывает меня из напавшего ступора. По телу пробегает дрожь.
— Мне нужно пройтись, — нервно отталкиваю подругу со своего пути.
— Ты куда? — хватает меня за руку, пытаясь остановить.
— Не волнуйся. Просто подышу свежим воздухом.
На улице брожу долго. Спотыкаюсь едва ли не на каждом шагу, врезаюсь в каких-то прохожих, но меня это нисколько не волнует. Все мысли только о том, что я беременна. Дрожащей рукой дотрагиваюсь до низа живота. Невозможно поверить, что где-то там бьется еще одно сердце.
Вскоре начинает накрапывать дождь. Это немного возвращает меня в реальность. Иду обратно домой. Прямо на пороге меня встречает подруга. Пристально вглядывается, словно боится, что за этот час я сделала что-то плохое. Знаю, как она относится к искусственному прерыванию беременности.
— Не будет никакого аборта, — произношу тихо, но твердо. И голос мой сейчас гораздо тверже, чем ноги, которые вот-вот подогнутся и уронят меня на пол.
— Ты уверена?
Уверена. Абсолютно. Я виновата, мне и расплачиваться. А ребенок… Ребенок будет жить — он ни в чем не виноват.
— Но… — подруга разводит руками. — Ты же скажешь Артуру?
У меня иного выхода нет. Либо принять помощь Козырева, либо отправиться к родителям. Второй вариант для меня еще более неприемлем, чем первый. Поэтому, надеюсь, Козырев меня не подведет.
— Скажу. Вынуждена сказать. Но не всё так просто будет.
— В смысле?
— Для начала я должна узнать, нужен ли ему этот ребенок. Быть для Козырева обузой я не собираюсь.
В случае, если Артур согласится с абортом, то для меня будет открыт только один путь: к родителям. Но даже просто от мысли об этом хочется кричать, громко выражая своё несогласие.
— Вот и узнаешь, нужен или нет, когда скажешь, что беременна, — Алиса осторожно двигает ко мне по столу тарелку с салатом. — Покушай… Надо.
Принимаюсь за салат, хотя в горло особо ничего не лезет.
— Я попрошу у него денег на аборт! Если он согласится и даст их мне, то перестанет существовать для меня и никогда не узнает, что стал отцом. Если же станет меня отговаривать от аборта, то мы вместе придумаем, как теперь быть.
— А как теперь быть? Твои варианты?
— Вариантов особо нет. Я также буду продолжать работать. Но с жильем… Вот в этом вопросе я надеюсь на его помощь. У тебя жить, сама понимаешь, я не смогу, поэтому придется искать какую-то квартиру или комнату.
— У Артура есть квартира. И он, насколько помню, просил тебя остаться в ней.
— Алис, не о том думаешь. Я не собираюсь быть с Козыревым. Я просто хочу при благоприятном исходе совместно с ним воспитывать нашего ребенка.
Подруга смотрит на меня как на чудо света.
— В который раз удивляюсь сколько в твоей голове тараканов! Саш, зачем ты так всё усложняешь? Ты нравишься Козыреву. Он нравится тебе. У вас будет ребенок. Тебе не кажется, что ответ в решении вашего вопроса лежит прям на поверхности?
— Он мне не нравится, — взрываюсь моментально на данное замечание. — Да и я ему, возможно, уже тоже. Месяц прошел с тех пор, как я съехала от него и как он сказал мне об этом. Он уже, может, женат.
— Да прям… — не соглашается Алиса.
Из комнаты доносится плач, и Баранова тут же устремляется на зов своей дочки. Через пару минут возвращается с малышкой на руках. Смотрю на кроху, которую, словно боясь, за всё время и держала то только пару раз, и не верю, что у самой скоро
