Путешествие Петра Великого по Европе, первого российского правителя, который выехал за границы своего царства, сегодня назвали бы ознакомительной поездкой. Очень любознательный от природы, Петр Великий интересовался буквально всем: он хотел всему научиться и в итоге многое узнал. Он пригласил в Россию архитекторов, инженеров, художников, чтобы украсить свою новую столицу, Санкт-Петербург, которую основал в 1703 году на берегах Невы и которая носит его имя.
Геополитические интересы того времени были в основном связаны с конфликтом между Россией, Османской империей и Швецией, с которыми Франция была очень близка. Это была знаменитая система «обратных союзов» для противостояния Австро-Венгерской империи, единственному реальному сопернику Франции в Европе в то время. Для России, наоборот, Османская империя являлась вечным врагом, уничтожившим Византийскую империю, продолжателем которой считала себя Россия. Вспомним знаменитые слова Ивана III после женитьбы на племяннице последнего византийского императора Софье Палеолог: «Отныне Москва стала третьим Римом. И четвертому не бывать!»
Что касается Швеции, то с 1701 года Россия вела с ней войну. После сокрушительного поражения под Полтавой 8 июля 1709 года шведский король Карл XII укрылся у турок и отказался сложить оружие.
Таким образом, дипломатическая цель Петра Великого во время его поездки во Францию в 1717 году заключалась в том, чтобы заручиться посредничеством Парижа в его отношениях со Швецией, убедить последнюю подписать мирный договор и тем самым положить конец Северной войне. Этой цели Петр Великий не достиг. Северная война закончилась 30 августа 1721 года подписанием Ништадского мирного договора, по которому Швеция признала свое поражение: Россия стала империей и вышла к Балтийскому морю, о чем всегда мечтал российский император.
Судьба распорядилась таким образом, что мои последние шаги в качестве посла России в Париже были связаны с Петром Великим. В год трехсотлетия визита российского императора в Париж по моей инициативе Академия наук Франции дала согласие установить в историческом здании Института Франции мраморный бюст Петра Великого, который посетил Академию в 1717 году и выступил на ее заседании. В том же году российский император был избран почетным членом Французской академии наук. Таким образом, с опозданием в три века, его бюст занял достойное место среди бюстов своих французских коллег.
Постоянный секретарь Академии наук Катрин Брешиньяк показала мне папку с личным делом почетного члена Академии, которое содержит все документы, связанные с его избранием, а на обложке написано: «Петр, именуемый Великим». Нельзя смотреть на эту тоненькую папку без большого волнения.
Что касается бюста императора, он был сделан из каррарского белого мрамора в Италии с оригинала, который хранится в музеях Петергофа и который был любезно предоставлен для этих целей директором музеев Еленой Кальницкой.
Понятно, что пропустить эту важную дату в отношениях между Россией и Францией, ничего не организовав по этому поводу, было невозможно. И это «ничего» оказалось весьма внушительным – выставкой в Большом Трианоне в Версале. Во время обеда в моей резиденции с моим давним другом, директором музеев Версаля Катрин Пегар, я предложил ей, чтобы выставку открыли два президента. Катрин Пегар сразу же поддержала меня, но политический момент был неподходящим. После выходки Франсуа Олланда в октябре 2016 года отношения между двумя столицами были вконец испорчены.
Когда я упомянул в одной из своих телеграмм о возможном визите Владимира Путина в Париж весной 2017 года для открытия выставки в Версале, мои коллеги сразу же одернули меня и посоветовали забыть эту безумную идею. Но я был настойчив. Я считал, что для того, чтобы вывести отношения между нашими странами из тупика, было необходимо предпринять нестандартные шаги и обратиться к истокам наших отношений, то есть к истории и культуре.
Я решил действовать иначе, «заразить» своей идеей моих французских коллег и затем продвигать ее их усилиями. Сказано – сделано. Благодаря знакомому сенатору, я вышел на Орельяна Лешевалье, однокурсника Эммануэля Макрона по Высшей школе администрации, который во время его президентской кампании отвечал за международные вопросы. Наша первая встреча была непростой. Поздоровавшись, Орельян сразу же начал атаковать меня по Украине и Сирии. Я ответил, и после этого обмена любезностями изложил ему свою идею организовать открытие выставки по случаю трехсотлетия визита во Францию Петра Великого с участием двух президентов Владимира Путина и Эммануэля Макрона. Эта идея понравилась моему собеседнику. Он обещал рассказать о ней Эммануэлю Макрону и предложил вернуться к этому вопросу после того, как он будет избран президентом.
И когда Владимир Путин позвонил Эммануэлю Макрону, чтобы поздравить его с победой, последний пригласил его приехать во Францию, чтобы открыть вместе с ним выставку в Версале. Для всех это было полной неожиданностью, но не для меня, который долго работал за кулисами, чтобы это чудо произошло.
Подготовка к визиту была быстрой. Поскольку команда нового президента была еще не сформирована, он предложил, чтобы президенты встретились с глазу на глаз, без министров и больших делегаций, как это обычно принято. Этот формат позволял двум президентам лучше узнать друг друга и установить личный контакт, столь необходимый сегодня в международных делах. Только дипломатические советники президентов, послы и переводчики присутствовали на переговорах.
Встреча прошла в одном из салонов Версальского дворца. Первый контакт был хорошим. Путин видел перед собой четвертого французского президента, с которым ему предстояло иметь дело в течение своей долгой политической карьеры во главе российского государства. Первым был Жак Ширак, с которым Владимира Путина связывала настоящая дружба. Отношения с Жаком Шираком стали для него своего рода эталоном, с которым он сравнивал всех новых хозяев Елисейского дворца.
Владимир Путин и Эммануэль Макрон последовательно рассмотрели все международные проблемы того момента, в частности, ситуацию в Сирии и на Украине, а затем обсудили двусторонние отношения. Меня приятно поразило владение этими вопросами новым президентом Франции, которые его российский коллега знал наизусть. Это резко контрастировало с тем, как «плавал» кандидат Эммануэль Макрон по международным проблемам в ходе своей избирательной кампании. Тем самым он продемонстрировал свою способность учиться, учиться быстро и хорошо. Что я также заметил, так это желание нового президента, помимо констатации существующей ситуации, будь то в Сирии или на Украине, двигаться вперед ради достижения конкретных результатов, и как можно скорее.
При обмене мнениями по двусторонним вопросам Эммануэль Макрон предложил Владимиру Путину создать, подобно петербургскому диалогу, существующему между Россией и Германией, франко-российский форум гражданского общества, который он предложил назвать «Трианонским диалогом» по названию дворца, в котором проходила выставка о визите Петра Великого.
Надо сказать, что за пять дней до прибытия в Париж Владимира Путина коллегия МИД утвердила кандидатуру моего преемника, и во время встречи двух президентов я знал, что мои дни в качестве посла сочтены и что через несколько месяцев я должен буду покинуть свой пост. Вот почему, когда я услышал это предложение от Эммануэля Макрона, у меня возникло внезапное ощущение, что оно было сделано лично мне, который посвятил всю свою жизнь развитию отношений между нашими двумя странами, и что даже покинув посольство, я смогу продолжать заниматься любимым делом.
