уличные
фонари на столбах, а вблизи хоть глаз выколи –
кромешная тьма. Дул ветер, принося волны тепла с
юга. Кругом надгробные камни и кресты – другой
мир из ужастиков.
Дима в парадных брюках и белой сорочке сидел
на корточках за высоким надгробным камнем, прижав к животу все приспособления, что он захватил
с собой из дома. Руки хорошо чувствовали белую
простынь и мыльницу.
Он с трепетом ждал, а класса не было. «Вот
черт. А что, если этот придурок Удодов решил подшутить надо мной? – думал он. – Они там балдеют,
а я, как дурак, – на кладбище. Ах, как смешно».
Наконец, Дима заметил кучку людей, вышедших из темноты под уличный свет. Он вздохнул
с облегчением, но, когда подумал, что придется
ждать еще много времени, его бросило в пот. С каждой минутой больное воображение уносило его в
другой мир. Ему ничего не оставалось, кроме как
ждать, когда это закончится.
114
Со стороны колхозного тока засвистел дрозд.
Дима тихо повернул голову в сторону тока, причем
глаза отставали от движения головы – его начала
пробирать жуть. Через секунду сова невдалеке ухнула, начала зазывать свою пару. Дима никогда не
думал, что у совы такой неземной голос, голос, от
которого пробирает дрожь.
В кустах возле забора что-то зашуршало и
подпрыгнуло. Ежик, заяц, лиса, куропатка? Черт
знает что.
Толпа приближалась, слышен был смех и громкий говор – через минуту они войдут в калитку.
Дима медленно встал и робко накинул на себя
простыню, пристегнув ее на шее прищепкой. Толпа зашла на территорию кладбища – смех прекратился. Тишина. Дима встал во весь рост, и ему померещилось, что кто-то сзади за ним наблюдает.
Подул ветер, раздался шорох, потом металлический звук и гулкий звук: кто-то упал за его спиной. Нервы Димы, которые были на пределе, не
выдержали, и он, страшно закричав, со всех ног
стремглав помчался навстречу толпе. Простыня
развевалась за спиной.
Толпа в ужасе заревела. Началась паника. Удодов, который был готов ко всему, но не к такой
ужасной сцене, повернул назад и начал убегать
впереди всех. Забор кладбища закончился, а он бежал и бежал. Через несколько секунд Козлов мигом проскочил мимо растерянной толпы и пулей
вылетел из калитки. Убегающий Удодов, который,
повернув голову, увидел догоняющее его чудище,
заревел диким голосом, споткнулся и упал. Козлов
перепрыгнул через друга и побежал дальше. Он
был уверен, что его вот-вот нагонят и растерзают.
Он добежал до света фонаря и остановился, не полностью отдавая себе отчет в том, что произошло.
В панике лишь одному Илье удалось сохранить
хоть какое-то спокойствие и рассудок. Он увлек
115
всех вперед за собой, взяв ситуацию под контроль.
Вдруг сзади раздался душераздирающий женский
крик, что подхлестнуло толпу к еще большей панике. Илья остановился и, преодолев в себе страх, побежал назад: кто-то из одноклассников нуждался в
помощи. Он в этот момент не думал ни о чем: в нем
уже работал инстинкт. В проходе между камнями
на земле он обнаружил распростертое тело в белом
одеянии. Оно стонало. Илья нагнулся с широко открытыми глазами и прикоснулся к нему.
– Ты кто?
– Помоги! – раздался знакомый голос любимой
девушки. Это была Наташа. Она подвернула ногу и
боролась со страхом и болью.
Илья подхватил ее и понес на руках от опасного
места.
Окно было открыто. Наташа молча наблюдала, как
скворец плел гнездышко на ветке сирени. Одинокая
пчела несколько раз залетела в комнату и вылетела.
«Потерял нюх, или мои лекарства внесли суматоху в
его нюх и он потерял ориентацию», – подумала Наташа. Ветер приносил в комнату приятные запахи июня
– самого любимого месяца. Она тихо лежала на кровати, перебирая в памяти недавние события. Ее перевязанная нога покоилась на стойке кровати.
Вошла мать с чашкой чая на блестящем железном подносе и села у подножья кровати. Она
улыбалась.
– О чем думаешь, дочь? – спросила Лидия. – У
тебя такой мечтательный взгляд.
– Об Илье, – проговорила благоговейно Наташа
после длительной многозначительной паузы. – Он
спас меня: если бы не он, я бы умерла от страха
или стала инвалидом. А твоя «каменная стена»
рухнула. Сразу же. Они бежали как трусы. Так что
намотай себе на ус, мама: сильный духом сильнее
сильного телом.
116
НЕ ПЛЮЙ В КОЛОДЕЦ,
ИБО ОН МОЖЕТ
ПРИГОДИТЬСЯ
– Пато! – позвал Николай молодого племянника, чтобы распорядиться на сегодняшний
день. – Ты берешь бричку и едешь за провизией
в село. Понял?
– Нет, – грубо ответил Пато. – Не понял. Я как
мальчик на побегушках: то туда, то сюда. Надоело.
Ты кайфуешь с друзьями – то одних кормишь, то
других. А я вкалывай – барана заруби, шашлыки
приготовь… – На его щеке дергалась мышца.
– Ты что, не понимаешь? – повторял ему правду
Николай. – Эти козлы, которых я кормлю и выпаиваю, могут устроить нам проблемы. Например, выдворить кое-кого из России в Грузию за отсутствие
документов. То, что я делаю, тоже работа. Валяй.
Джамал же, младший брат Николая, худой, прежде чем выйти и освободить овец из база, целый
час искал солдатскую фляжку для воды. Он ее искал везде, по всем комнатам, но тщетно: она словно
канула в Лету.
– Николай! – крикнул он бригадиру, будучи не
в силах сдерживать свой гнев. – Кто тронул мою
фляжку?
– Что? – спросил Николай спросонья. У них
вчера были высокие гости то ли с таможни, то ли
из ментовки – Джамал их с трудом разбирал, для
него они были просто гостями, и чихать он хотел
на их регалии, как учил его искушенный в таких
вопросах друг Мансур. А Николаю пришлось с
ними провозиться чуть ли не до утра.
– Я говорю, мою фляжку не видел? – громко
проорал Джамал, подойдя близко к окну.
117
– А я говорю – нет, – крикнул Николай. – Не
знаю. Она в одно время была в руках
