очень уж медленно. Есть забавная иллюстрация теории относительности — время течет с разной скоростью, в зависимости от того, с какой стороны двери туалета вы находитесь. Ха. Попробовали вы сидеть в старом районе среди пятиэтажек и ждать падающих с неба коробок с деньгами. При том, что у вас уже с собой полчемодана денег.
В этот раз Кенни приволок сразу четыре коробки. И покидал их прямо с крыши. Одна всетаки разорвалась от удара и такие вкусные на вид бумажные кирпичики в банковских ленточках рассыпались по заплеванному асфальту. Мы бросились их собирать. Вячеслав, используя смятую коробку как совок набирал в неё пачки и вытряхивал в раскрытый полностью чемодан. Я, не забыв позвать Кенни, закидывал туда же коробки.
— Как он притащил столько, — изумлялся, пыхтя, Вячеслав.
— Да он и… — я хотел сказать, “труп может унести”, но вовремя сдержался. — И больше может унести. Не думал только, что так далеко.
Мы, наконец, собрали все. Посветили вокруг фонариком зажигалки. И, едва закрыли чемодан, как из-за угла появились четыре фигуры.
Впереди шел уже знакомый нам парнишка. В руке у него была стеклянная бутылка дешевого пива. Видимо, одного подарка Вячика ему не хватило для настроения. А чемодан все еще закрыт не до конца. Я аккуратно, поправив выбившуюся пачку, застегнул чемодан. Кажется, с их стороны её не было видно. Мне пришлось напрячься, чтобы поднять сильно потяжелевший баул и поставить его на колесики.
— А вы кто такие вообще? Откуда? — сразу выбрал агрессивный тон наш “знакомец”. Он был старшим из компании, остальные были явно подростками. С неподетски злыми лицами и в легких, не по сезону коротких, черных кожаных куртках.
— Никто, и звать нас никак, — сказал я. И поволок чемодан в противоположную сторону. Надо было пересечь двор. Пройти мимо администрации и поймать машину на проспекте. И сделать это побыстрее. На границе моего сознания беспокойно заворочался Кенни.
— Мы уже уходим, — зачем-то сообщил Вячик и двинулся в след за мной.
— Эээ, стоять. Сюда иди, — протянул одаренный пивом, но столь не благодарный, местный. Он явно играл больше на публику за спиной и мы могли бы просто уйти, хоть и подвергаясь насмешкам. Но Вячик остановился. Развернулся, лихорадочно сунул руку в карман куртки. В тот, где у него был травматический пистолет. Руки у него заметно тряслись. Остановиться было ошибкой. Гопота почувствовала слабину и резко ускорилась, расходясь в стороны и охватывая нас полукругом.
Я тоже остановился. Осторожно отпустил чемодан, серьезно подозревая, что колесики не выдержат. Они выдержали. Я подошел поближе к Вячику и сказал:
— Их всех надо убить.
Кенни явно обрадовался. Он соскользнул с крыши электрощитовой, где прятался до этого, в кусты за спиной подошедших. Похоже, его не замечал никто, кроме меня.
Вячик наконец справился с тремором и выдернул свой ствол из кармана.
— Шухер, волына! — крикнул кто-то и трое молодых стартанули с места, в противоположную сторону от нас. Вот я никогда не понимал идиоматического оборота “пятки сверкали”. А сейчас сам увидел. Бежали они выкладываясь по полной, едва не пиная себя пятками по жопе. Только вот пивосос затупил. Видимо, бежать на глазах младших было западло и он замешкался. Сориентироваться ему Вячик не дал. Подскочил к нему, схватил за куртку и начал тыкать своей четырехствольной ракетницей ему в лицо. Видать, в фильмах насмотрелся. И выдал длинный монолог. В котором, в основном, было только “Ты че?” и “Сука”. Бессодержательный, в общем, получился посыл.
— Тебя как зовут? — спросил я у пленного, когда пыхтящий и раскрасневшийся от пережитого ужаса Вячик слегка утих.
— Сёма, — осторожно ответил парнишка. Бутылку он так и не выпустил. И особо напуганным не выглядел.
— Иди ты нахер, Сема, понял? — сказал я. — И мы пойдем. Пошли!
Последнее относилось к Вячику. Я его даже за руку дернул. И отошел, показывая пример. А затем Вячеслав сделал сразу три глупости подряд.
Он еще несколько секунд постоял, тяжело дыша, перед этим Семой. Стоял вплотную, касаясь его грудью и нависая. Сёма вел себя куда грамотнее. Виден был немалый опыт. Защитник родных лавочек тихонько развернулся, прикрываясь от Вячика плечом, и незаметно отнеся руку с бутылкой для удара. Теперь ему было бы очень удобно заехать Вячику в лицо бутылкой. И тут Вячеслав вдруг переложил травмат из правой руки в левую. Словно подыгрывая ему. Сёма так удивился, что даже не успел среагировать. А потом мой друг достал из кармана купюру и сунул её в руку гопнику со словами:
— Ты нас не видел, понял?
— Пошли, мля, дебил! — сорвался я. Крепкое словцо, так редко мной употребляемое, заставило этого идиота поторопиться и догнать меня. Через несколько минут мы уже были на освещенной улице. Едва я поднял руку, как рядом остановилась машина. Ну, хоть в этом, повезло. Я назвал адрес кинотеатра. Это было недалеко. Мы ехали в полной тишине. Вячик все никак не мог прийти в себя. Зато, когда мы вышли из машины, его прорвало:
— Круто мы их, да? Видал да! Я херак, ствол ему в рожу! Ннна, сука! Он такой опа! А тоже жестко так, я аж охерел… Как ты там сказал? “Валим козлов?” Я даже на секунду тебе поверил…
— А вот ты вел себя как дурак, — угомонил я его восторги. — Сначала ты встал и дождался, пока тебя в "коробочку" возьмут. Потом ты терся пузом об опасного типа, напрашиваясь на нож в бок, или бутылкой в лицо. Учитывая, что у тебя ствол, это было бы логично. А потом, ты, дебила кусок, дал ему деньги! Как бы говоря: “Смотри я лох, я тебе денег дам, чтобы ты запомнил”.
Вячик остановился. Набычился. Открыл рот... Но закрыл его, так ничего и не ответив.
Мы молча пересекли небольшую площадь. Вышли на другую улицу. Поймали такси до вокзала. Там, почти сразу, не торгуясь взяли такси до адреса, недалеко от меня. Рядом со мной было побольше жилых домов.
Чемодан был реально тяжелым. Тащить его приходилось по очереди, а затаскивать в машины вообще вдвоем.
Спустя полчаса, мы наконец добрались до моей съемной квартирки. Я запер дверь и замер рядом, почувствовав некоторое облегчение. Непривычно молчаливый Вячеслав разулся. Снял куртку. Зашел в туалет. Вернулся в коридор, нащупал, подсвечивая себе зажигалкой, выключатель, включил свет в туалете.
