ведь договорились, не так ли? — говорю я. Уголком глаза я отвлекаюсь на обмен взглядами между мистером и миссис Минасян.
— Я тоже ухожу, — говорит он. — Собираюсь захватить кое — какие материалы, чтобы мы могли, наконец, держать этих кроликов подальше от огорода.
— Ты мой герой, — говорит миссис Минасян. Она наклоняется и целует своего мужа, прежде чем повернуться к нам. — Веселись, милая. И будь в безопасности, хорошо?
— О, Чарли всегда в безопасности. — Андре улыбается. — У нее идеальная безопасность.
— Не могу поверить, что это твои родители, — говорю я Андре, когда мы пристегиваем ремни безопасности.
— Почему? — искреннее замешательство на его лице заставляет меня слегка фыркнуть. — А, понятно. Ты думаешь, меня вырастили волки или что — то в этом роде?
— Не совсем. Но бразильский джаз… субботний бранч… твоя мама такая… классная. И такая… контролирующая.
— А я не классный? — спрашивает Андре так, что я почти смеюсь вслух.
— Итак, — говорит он, когда мы выезжаем на шоссе 2 из Честер Фоллс и проезжаем мимо полей, старых домов и скучающих стад скота. — Воодушевлена нашим приключением?
— В восторге, — отвечаю я, не обращая внимания на постоянные сообщения, появляющиеся на моем телефоне, — мои друзья веселятся без меня, отправляясь на выезды. — Это лучший день в моей жизни. Спасибо тебе огромное за эту возможность.
— Я могу сказать, — бормочет Андре, гримасничая и протягивая руку к стереосистеме. — Эта музыка звучит так, будто кто — то умер.
Мой рот открывается, когда я смотрю на него. — Извини, но они мне нравятся. Я видела выступление этой группы в Нортгемптоне в прошлом году. Они были потрясающими.
— Я просто уверен, что они были, — говорит Андре тоном, который никак не согласуется с его словами. — Ты была на похоронах?
— Отлично, а что ты любишь слушать? — спрашиваю я, хотя мне все равно.
— Можно? — говорит Андре, махнув рукой в сторону стереосистемы, как фокусник.
Я пожимаю плечами. — Удачи. Эта машина слишком старая для Bluetooth, а разъем aux сломан.
К моему разочарованию, Андре достает из сумки компакт — диск.
— Я принял к сведению ситуацию со стерео. А эти ребята — мое все. — Он нажимает кнопку 'play'.
Когда душевное пение омывает нас, я подавляю смех.
— Boyz II Men? Boyz II Men — это твое все?
Андре смотрит на меня, его лицо серьезно. — От их гармонии у меня мурашки по коже.
— Не пойми меня неправильно, они потрясающие. Просто я не ожидала этого от тебя.
Андре кивает, когда музыка льется из колонок. — Девяностые R&B поднимают мне настроение.
— Отвратительно, — говорю я.
— Я не это имел в виду. Вытащи свои мысли из сточной канавы, Оуэнс, — говорит он, хмурясь, но тоже ухмыляясь. В энтузиазме Андре есть что — то такое заразительное, хотя мне неприятно это признавать. Мне приходится прилагать усилия, чтобы скрыть свою улыбку.
Я вспоминаю, что я знаю о Джесс Миллер, лыжнице, как и Андре, которая закончила школу в прошлом году. Она была миниатюрной, со светло — каштановыми волосами, которые она всегда убирала в высокий хвост. Она была милой, но в то же время какой — то напряженной.
— Как давно вы с Джесс вместе?
— С первого курса, — говорит Андре, ставя футляр с дисками в консоль.
— Это такой долгий срок. Что заставляет тебя… — Я с трудом подбираю слова. — Что заставляет тебя оставаться в чем — то так долго?
Андре насмехается. — Эм, потому что я люблю ее? Она великолепна, умна, и ей нравится все то же, что и мне. Почему бы мне не захотеть остаться с ней?
— Потому что тебе всего восемнадцать лет, — говорю я ему. И, думаю я про себя, потому что это первый раз, когда ты говоришь о ней таким образом.
— А при чем тут возраст? — спрашивает Андре.
— Я имею в виду, разве ты не хочешь выйти на улицу и прожить больше своей жизни? Как ты можешь знать, чего ты хочешь прямо сейчас?
Андре смотрит на меня, как будто это так просто. — Потому что моя жизнь здесь.
Я моргаю. — Ладно…
— Я серьезно. Моя жизнь здесь. Я закончу этот год хорошо, уйду из списка ожидания в Уилсон, пойду в школу с Джесс, перееду домой и начну жить дальше. Что? — спрашивает он, кажется, еще больше раздражаясь.
— Ну, а куда — нибудь еще ты поступил? — спрашиваю я.
Андре кивает, ерзая, что, как я заметила, он часто делает. — Я поступил в Тулейн. Но я туда не поеду.
— Новый Орлеан?! — говорю я. — Ты можешь пойти в школу в Новом Орлеане, но предпочитаешь быть здесь?
И снова Андре смотрит так, будто со мной что — то не так. — Очевидно.
— Ты вообще когда — нибудь встречался с кем — нибудь еще?
Андре молчит минуту. — Я имею в виду, не по — настоящему, нет.
— Так откуда ты вообще знаешь, чего хочешь? Как ты готов застрять с кем — то на всю жизнь, если ты даже не знаешь, каково это — быть с кем — то другим?
— Я не застрял с ней, — говорит он. — Я выбираю быть с ней. — Затем он что — то пробормотал себе под нос.
— Что это было? — спрашиваю я.
— Я сказал, что вам действительно стоит поговорить.
— Не хочешь рассказать поподробнее?
— Ты когда — нибудь с кем — нибудь встречалась? Как ты можешь говорить мне что — то об отношениях? — говорит он. — Я нашел идеального человека для себя. Она красивая, умная…
— Ты это уже говорил.
— Атлетичная…
— Страшная, — добавляю я.
— Что? — спрашивает он, как будто я сошла с ума.
— Она может быть немного пугающей. — Я пожимаю плечами.
— Она не страшная, — говорит Андре, его голос странный и высокий. Я попала ему под кожу.
— Ты когда — нибудь играл с ней в кикбол? — спрашиваю я. — Я играла, в летнем лагере в средней школе. Я боялась за свою жизнь.
Андре смотрит на меня. Затем он начинает смеяться. — Ты просто обиженная неудачница.
Я поднимаю брови. — О, мне было больно. Болела от того, что она вбивала мяч в мой череп при каждом удобном случае.
Андре закатывает глаза, но ухмылка остается на его лице. — Следи за дорогой, Оуэнс.
13
После тридцати минут препирательств и переключения стереосистемы туда — сюда между инди — роком и соул — мелодиями, а также того, что Андре поет Boyz II Men так не в такт, что это звучит как совсем другой жанр музыки, мы въезжаем на невысокий холм и погружаемся в красивый, пышный, холмистый кампус
