каком-то животном уровне.
Может быть, еще с момента рождения впитала запах двойной потери.
Шок.
Травма на подсознательном уровне.
Поколачивать начинает.
Раньше всегда с папой ходила. Всегда-всегда…
Даже не так давно, год назад, когда зуб заболел и пришлось его лечить, со мной, совершеннолетней девицей папа в стоматологию отправился и рядом сидел, зная, как сильно я всего этого боюсь.
Мачеха только глаза закатила и ядовито брызгалась словами, что Зумрат Хадиевич меня балует, а я пользуюсь его добротой и корчу из себя малышку, которой уже не являюсь.
В больницах так страшно.
Но со мной всегда рядом был папа.
Сейчас его рядом нет, и я точно знаю, что с Лорсановы происходит что-то нехорошее, пугающее.
Доктор пригрозил ему операцией, и мои нервы начинает разматывать паникой, как клубок, скатившийся на пол с колен.
Так страшно. Непередаваемо страшно!
Дышать нечем…
Мне бы уйти.
Убежать отсюда!
Ноги так и горят от желания вырваться из пугающих стен.
Или позвонить отцу.
Услышать его голос.
Просто о погоде поболтать, а между делом спросить, почему он отдал меня жениху и не предупредил, что с ним может случиться такая беда…
Что, если Лорсанов умрет?
— Добрый день, ээээ… Вы не представились, — трогает меня кто-то за локоть.
Я отскакиваю на метр, а то и больше.
— Извините! — врач округляет глаза. — Я вас напугал? Сулим Тимурович.
— Ааа… Да. Извините. Нет. Нет, все хорошо. Просто…
Запах въедливо горло щекочет, до удушающего спазма.
— Вам плохо?
— Немного. Здесь жарко.
В карих глазах врача мелькает понимание.
— Пройдемте. Здесь, действительно, душновато.
Мы проходим по длинному коридору, спусукаемся по лестнице, огибая спешащих по делу врачей и пациентов, пересекаем холл.
Оказываемся на улице, я жадно втягиваю воздух, привалившись спиной к одной из колонн.
— Паническая атака? — уточняет врач.
— Я просто не люблю больницы. Что с Лорсановым?
Глава 16
Камилла
Вопрос простой, но в то же время сложный. Я хочу знать и одновременно боюсь. Я чувствую себя клубком противоречий в момент, когда, трясясь от паники, задаю вопросы, которые страшат меня не меньше накатывающих приступов из желания бежать без оглядки.
— Довлат в надежных руках.
— И все-таки? — напираю требовательно. — Что с ним такое?
— Кем вы ему приходитесь? — уточняет врач. — Я просто не знаю, насколько уместно обсуждать с вами его состояние и подробности, касающиеся здоровья. Может быть, вы не относитесь к числу тех людей, которые могут принимать решения относительно состояния здоровья Лорсанова.
Это еще что такое, думаю с возмущением! Я вызвала врача и ждала его приезда, а мне отказывают даже в такой мелочи?!
— Вы застали меня в доме Довлата. Утром. Это разве ни о чем не говорит?
— Ээээ… Простите, но у него в доме бывают девушки. Самые разные. Вы же понимаете, что ни одной из тех девушек подобные сведения не разглашают.
Ахаю возмущенно, смотрю на мужчину с гневом и укоризной.
— Думайте, с кем разговариваете! Вы меня оскорбили такими низкими сравнениями.
— Я не хотел вас обидеть, но…
— Поздно! — взмахиваю ладонью. — Уже обидели! Нанесли оскорбление. Я не одна из тех девушек, что бывают изредка! — вспыхиваю. — Я та, что есть и будет. Я невеста Довлата Лорсанова. Камилла Расаева.
Глаза врача вот-вот вылезут на лоб от удивления.
— Невеста?
— Невеста.
— Простите, за ужасные сравнения. Я… Я просто не знал! После… Ого! Довлат не делился, что у него есть невеста… Кхм… Камилла. Я Сулим, — протягивает руку. — Очень приятно.
— У меня хорошо с памятью, я ваше имя запомнила.
— Я представился сейчас, как друг Довлата. Хотелось бы думать, что хороший друг, но теперь, учитывая, что у него появилась невеста, а я об этом не в курсе, то уже не так уверен в тесноте нашей дружбы. Впрочем, это все лирика, — добавляет поспешно.
— Лорсанов просто не успел объявить о помолвке. Все произошло так… быстро.
Вру на ходу! Не говорить же, что Лорсанов с отцом договорились о помолвке и свадьбе, но только если я буду себя вести хорошо. У меня же с этим все, как назло, очень плохо.
— Что ж, значит, если вы невеста, то с вами можно обсудить некоторые нюансы. Лорсанову требуется операция. Я много раз ему об этом твердил, но он отказывался.
— Скажите, он не умрет?!
— Есть серьезная угроза его здоровью, — отвечает Сулим. — Скажу честно, если оставить все, как есть, то полноценно жить он не сможет.
— Что с ним такое? На приступ похоже?
Сулим смотрит на меня вдумчиво, размышляя.
— Как жених и невеста мы только начали… эээ… сближение. По душам не говорили. Он очень скрытен. Держит многое в себе. Я просто не знаю, что с ним такое. Он не объяснял. Прошу, скажите.
— Вы же знаете, Камилла, что Довлат Лорсанов вдовец. Уверен, знаете.
— Об этом слухи ходят разные.
— И не самые приятные, — неодобрительно качает головой Сулим. — Тем, кто знает Лорсанова, сразу станет ясно, что слухи лживые. Проблема лишь в том, что он не подпускает к себе многих, но зато гораздо более успешно заводит врагов. Жену Лорсанова отравили. Кто и как это сделал, загадка. Некоторые даже чесали языками, будто Лорсанов сам отравил жену, чтобы получить в наследство ее деньги. Однако это не так. Тем ужином Лорсанов отравился тоже. Когда понял, что его жене стало плохо, он вызвал скорую, но не дождался и повез жену в больницу сам. В крайне плохом состоянии, сознание уже путалось. Произошла чудовищная авария. Он выкарабкался с трудом, а когда выкарабкался, узнал, что жена не выжила. Он остался состоятельным вдовцом, а с тех самых пор о нем ходят дурные слухи, как о человеке, который убил жену, чтобы получить ее наследство. Эти злые языки не принимают во внимание, что Лорсанов сам чуть не погиб от яда и сильно пострадал в аварии. Это что касается прошлого. Во время аварии в его тело впились некоторые частички металла. Один из таких кусочков находился в опасной близости от важных органов. На тот момент извлекать его было нельзя, слишком опасно. Мы решили подождать. Потом это стало возможным, когда частичка сдвинулась в сторону. Но Лорсанов заупрямился.
— Почему?
— Нет, и все. Он вообще не любит, когда ему что-то напоминает о потере. Считает
