кошмар, который продолжается вот уже шесть лет, безжалостно терзая сердце. Сидни одним фактом своего существования не давал ей полюбить другого, а теперь еще угрожал потерей самого дорогого, что у нее есть, — ее сына.
Да, она отдалась ему в приступе сумасшедшей любви, которая отказывалась умирать… А он назвал ее шлюхой, вынудив применить единственное оружие, которым она владела… Но она не хотела… Нет, нельзя было применять столь мощное оружие!
Шерил подняла голову и невидящим взглядом уставилась на телефон. Хотя бы ради Сидди она должна постараться исправить то, что наделала.
Рука сама потянулась к телефону. В больнице Сидни не оказалось. Она позвонила ему домой, однако там его тоже не было. Несколько минут Шерил просто ходила по комнате, едва ли осознавая, что делает. Потом снова бросилась к телефону. Опять позвонила в больницу и домой, на этот раз попросив передать доктору Спенсеру, что звонила Шерил Джонс.
Еще какое-то время Шерил продолжала метаться по комнате, поглядывая на телефон в ожидании звонка. Наконец вышла в патио, но вскоре вернулась туда, где безмолвно стоял телефон. Ее сознание было всецело занято ожиданием звонка, а поэтому, когда он раздался, Шерил тотчас схватила трубку.
— Господи! Что я делаю? — простонала она, осознав, что звонят в дверь, и бросилась открывать.
На пороге стоял Сидни, осунувшийся и бледный.
— Шерил, я…
— Где ты был? Я просила передать, чтобы ты мне позвонил! — истерично вырвалось у нее, но Шерил усилием воли постаралась взять себя в руки. — Послушай, Сидни, я была не права, жутко не права, сказав тебе то, что сказала! Конечно, ты можешь встречаться с Сидди, встречаться с ним в любое…
— Шерил, прости, я… у меня сорвалось… — пробормотал он, не дав ей договорить. — Выпалил сгоряча, но совсем так не думаю, поверь! Я молился и надеялся, что ты поймешь, что я не имел в виду… Что я… Ну, то, как я назвал тебя…
— Об этом я говорить не хочу! — Шерил отвернулась.
— Черт возьми, но должны же мы поговорить! — воскликнул Сидни, захлопнув за собой входную дверь.
— Все, что я хотела тебе сказать, уже сказано. О чем нам еще говорить?! — бросила она ему, чувствуя, что теряет самоконтроль. — О том, что ты, испытывая ко мне отвращение, все же не смог устоять, поскольку похоть оказалась сильнее? Все это просто действие шампанского, оно и помогло тебе преодолеть отвращение. О чем же тут говорить?
— Бога ради, Шерил, не…
— О, я как всегда ошибаюсь, не правда ли? — сердито прервала она его. — Но разве ты не ужаснулся, обнаружив, что все еще желаешь меня? Так ужаснулся, что решил сделать вид, будто этой ночи, проведенной со мной, не было. Просто взял поутру и смылся, не сказав ни слова…
— Прекрати! — прорычал он. — А чего, кроме похоти, ты от меня ожидала? Встретив тебя после всех этих лет… Обнаружив, что я все еще хочу тебя, несмотря на… — Он резко прервал себя и яростно встряхнул головой. — Впрочем, я ведь уже говорил, что все это не имеет значения… Ох, прости меня, Шерил. Я совсем потерял выдержку и набросился на тебя, как… Никто не может винить тебя за наказание, которое ты назначила мне в отместку.
— Повторяю, нам с тобой больше не о чем говорить, — тихо сказала Шерил, чувствуя полный упадок сил. — Единственное, чего я хочу, это чтобы мы постарались отделаться от прошлого и сумели придать своим отношениям оттенок дружественности, хотя бы ради Сидди.
— Но Сидди и есть наше прошлое, — выдавил он из себя, пытаясь хоть немного успокоиться. — Ты права, если бы нам удалось преодолеть горечь прошлого, разделившего нас, я был бы счастлив получить привилегию числиться среди твоих друзей. Но…
— Но что?
— Откуда мне знать, что ты не изменишь своего решения, и надо мной не нависнет угроза навсегда потерять Сидди?
— Тебе остается только поверить мне на слово.
— А если я не могу?
— Не насильно же мне заставлять тебя поверить!
— Хорошо, придется мне самому найти решение проблемы, — пробормотал Сидни с жалкой улыбкой.
— Надеюсь, ты в этом преуспеешь. Знаешь, я… Силы небесные! Да что ж это я держу тебя в прихожей! — воскликнула Шерил, почувствовав вдруг неловкость. — Может, выпьешь со мной кофе или что-нибудь прохладительное?
Он покачал головой и посмотрел на часы.
— Благодарю за приглашение, но мне надо в больницу, я и так уже изрядно опаздываю.
Шерил кивнула. Видно, угроза потерять Сидди заставила его бросить все и примчаться сюда, виновато подумала она. А Сидни открыл парадную дверь и вышел, но затем обернулся.
— Сидди сообщил мне, что приказал тебе весь день не вставать с постели. — Сидни почти незаметно улыбнулся. — И он был прав… Ты выглядишь неважно.
— Кажется, единственное, в чем вы все спелись, так это в том, что я плохо выгляжу, — проворчала Шерил и впервые за этот день улыбнулась. — Наверное, это новый оригинальный способ сказать женщине приятное.
Сидни кивнул на прощание и направился к своей машине.
Шерил, закрыв за ним дверь, припала к косяку. Он теперь готов на что угодно, лишь бы не потерять Сидди, вяло подумала она. Да, готов на все, даже, если понадобится, наловчится скрывать свое истинное ко мне отношение и будет изображать некие теплые чувства… И осудить его за это я не могу.
Не прошло после его отъезда и часа, как зазвонил телефон.
— Шерил?
— Сидни?! — удивленно воскликнула она.
— Есть некоторые вопросы, которые я хотел бы тебе задать. Как у тебя с мужчинами?
— Прошу прощения? — непонимающе пролепетала она, подумав, не свихнулся ли Сидни случаем.
— Ну, есть у тебя какой-то мужчина, которого ты любишь или за которого собираешься выйти замуж?
— Мне кажется, это не твое дело, — отрезала она.
— А я все-таки хочу знать. И прошу ответить на мой вопрос.
Шерил, взбешенная его нахальством, выпалила первое, что пришло ей в голову:
— Допустим, это Льюк Крэмм.
— Крэмм? А я-то думал, что между вами ничего нет. А если что и было, так лишь в больном воображении голливудского режиссеришки!
— Не обязательно…
— Что значит это твое «не обязательно»? Объясни.
— Это ты должен объяснить, чего от меня хочешь, — раздраженно ответила Шерил вопросом на вопрос.
— Я спрашиваю тебя о серьезных вещах, а ты суешь мне под нос этого Крэмма! Проклятье, он, может, и великий художник, но черт его побери, Шерил, он же не меньше прославился и своей психической неуравновешенностью!
— Да ты просто клевещешь на него, потому что…
— Так пусть он подаст на меня в суд. За клевету!
— Сидни, — простонала она, — это смешно… Меня, в конце
