— Сонь, угомонись! Это всё для дела! — строго проговорила Маша. По шорохам и звукам было очевидно, что девушки марафетятся перед зеркалом.
— Знаешь, что-то твой план хреново работает, — злорадно заметила незнакомая девушка. — Я видела как она сегодня зажималась с Ваней в коридоре.
— Любой план может дать сбой, — сдерживаясь сказала Мария.
— Может ты уже кинешь эту затею? Он похоже действительно любит её. Все уроки такой счастливый сидит, — голос девушки погрустнел.
В этот момент я поняла кто это. Соня — одноклассница Вани, с которой раньше мне не приходилось особо общаться.
— Нет уж! Я не позволю им быть вместе! — грубо заявила моя «подруга».
— Почему ты такая категоричная? — прямо спросила Соня.
— Я не позволю вытирать об себя ноги! Как трахать меня в то время, когда они встречаются — так нормально, а теперь что? Просил помочь придумать план, чтобы её бросить — получите, распишитесь. Так нет же, снова к ней побежал, — на взводе проговорила Маша.
— Тебе не легче рассказать Веронике, что вы спали? Она сама его бросит и путь свободен, — спокойно предложила девушка.
— Шутишь? Он меня теперь и так близко не подпускает, а если я такое вытворю — то могу вообще забыть о продолжении, — честно призналась одноклассница.
— Ладно, пошли, у меня время поджимает, — сказала Соня и они вышли из туалета.
Нет, ну надо же так удачно посетить это место? Я думала так только в фильмах бывает.
Что получается? Мой парень, когда мы встречались спал с другой и, к тому же, попросил её помочь бросить меня. Шикарно.
Маша, которая напросилась ни с того, ни с сего ко мне в подруги, оказывается является тем человеком, который распустил обо мне те похабные слухи.
Что я чувствую? Злость на саму себя. За то что я унижалась перед человеком, который заведомо знал, что измены не было.
Как ни странно, я не хочу плакать или страдать. Мне всё равно. Я точно знаю, что сейчас Ваня честен со мной, но это уже не важно. Важно то, что я больше не чувствую тяжести на груди от влечения к учителю.
Можно считать, что мы с Ваней в расчёте и, наконец-то, прекращать эту игру.
Почему-то, именно после услышанного разговора, я осознала, что не испытываю к нему чувств. Причём, ни злости, ни любви.
В жизни всё становится на свои места. Сегодня пришло время наших отношений, которые, к сожалению, изначально были ошибкой.
14. Вечерние занятия
Какое же странное чувство. Случись такое полгода назад — убила бы, что Ваню, что Машу, предварительно обрушив на них самые мучительные пытки. А сейчас ощущаю облегчение. Что изменилось за это время? Поменялась я. Даже если не особо желаю это признавать, но это факт.
Спокойно подхожу к кабинету географии и, сразу же, захожу внутрь. Мгновенно на меня смотрят две пары удивлённых глаз. Виолетта ещё успевает смешивать это удивление со злостью. Хах, ну конечно, такой вечер обломала.
Одноклассница сидела рядом с учителем за его столом. Слишком близко. Он, видимо, что-то объяснял ей, держа в пальцах ручку, которая застыла на тетради.
Вот стерва, ещё и расстегнула три пуговицы на своей блузке, даже край лифчика видно. Я, конечно, на размер своей груди не жалуюсь, но тут явно не конкурент. О чем я вообще думаю?
— Что ты тут забыла? — тишину нарушила Виолетта, Стас продолжал молча смотреть на меня. Его взгляд сменился. Теперь на меня смотрели с явным интересом и, конечно же, куда без этого, с язвительным выражением лица.
— Работу пришла переписать, — я заметила, что наши листки, всё так же лежат на краю учительского стола.
Кстати, классный у него стол, не такой как у других учителей. Не обращала раньше внимания. Он был сделан из тёмного дерева и лакирован.
— С чего взяла, что у тебя есть такая возможность? — кашлянув Стас задал вопрос, продолжая сверлить своим недовольным взгляд. Ощущение, что он увидел что-то, крайне противное.
— Я не спрашиваю, — его вид придавал мне какой-то смелости и желание делать назло. Халк — ломать, Халк — крушить.
С моих губ не сползала довольная лыба. Подойдя к столу я начала копаться в груде листков и, найдя нужный, направилась к своей парте.
— Станислав Алексеевич, она будет нам мешать, — скорее утвердительно, чем вопросительно заявила Виолетта. Вот сучка. Единственный кто тут лишний — это ты. Ну уж точно не я.
Стас промолчал и продолжил объяснять однокласснице какую-то тему. На меня больше не смотрел, в отличии от неё. Хм, интересная реакция, даже не попытался выгнать.
Я открыла свой двойной листок и офигела. Все мои ответы были перечёркнуты красной ручкой, а ниже красовался вопрос, написанный рукой учителя: «Ревнуешь?»
Ох, как же начало биться моё сердечко, то ли со злости, то ли с отчаянья.
Я начала жадно вдыхать воздух, пытаясь не показывать своего состояния. Боковым зрением я прекрасно видела, что довольный Стас сейчас наблюдает за моей реакцией.
Будто ничего не случилось, я вырвала листок со своей тетради и начала переписывать контрольную работу, но уже с изначальными ответами.
За окном уже темнело, а освещение в кабинете казалось слишком интимным. Виолетта, с каждой секундой, казалось подвигалась всё ближе к Стасу. Ох, как же чешутся мои кулаки.
Пару раз я пыталась съязвить, но внимания на меня никто не обращал. Раздражают.
Я уже, честно говоря, минут двадцать как закончила переписывать свою работу, но продолжала тут сидеть. Хреновое чувство, они, похоже, не собираются заканчивать.
Решив, что с меня хватит, я начала складывать вещи в сумку, но меня прервал звонок телефона. Кто бы, как не Ваня, мне сейчас звонил. Изначально проскочила мысль не брать трубку и вообще избегать его, но сразу показалась нелепой и глупой. Что за детский сад? Легче сразу поставить точку. Поразмыслив я протянула зелёную кнопку ответа вправо.
— Коть, ты где? Ждать сегодня? — его голос был спокойным. Конечно, он ведь даже не представлял какой информацией я теперь владею.
— Я в школе. Нет, не жди, — в том же духе произнесла я. Стас внимательно вслушивался в наш разговор, хоть и пытался не подавать виду.
— Чего ты там? Забрать? — взволнованно спросил Ваня.
— Нет, забирать не нужно, — продолжала говорить беззаботным голосом.
— Почему? Что-то случилось? — с каждой секундой парень был более обеспокоенным.
— Вань, я знаю про Машу и «план», — я продолжала сидеть за своей партой и чётко уловила прищуренный взгляд Стаса в свою сторону. — Я прошу, не разводи сейчас цирк.
— Конец? — голос Вани был грустным, я бы даже сказала отчаянным. В глубине души мне было его жаль.
