на трех работать. Теперь мы ей помогаем, потому что наши родители это наш стержень…
И знай…, когда Марат Филимонович приставил нас к тебе, так мы и общаться с тобой не хотели… Слюнтяй испорченный; заносчивая пустышка! А как сблизились, так заметили, что сосуд твой полон, и добротой, и отзывчивостью. Ответственностью за других… И даже обрадовались, что парень ты толковый, обходительный, вразумительный. И уж поверь мне…, не стоит сейчас ломать еще больше дров… Отец твой – честнейший, превосходный человек. Не дури и помирись с ним! С обидами в сердце не уедешь далеко…, я точно тебе говорю! А лучше поблагодари отца за все и почитай своих родителей!
Антон призадумался: – «как ладно сказал Кеша…» «И в правду…, что же он, совсем голову потерял, думая лишь о том, что его обидели, растоптали, на место поставили… А эгоизму только дай волю, в миг разгорается, глаза застилает, напевая: – ты жертва обстоятельств, тебя подставили, ты несчастен и тебя никто не любит! Им нет прощения и не дружи с ними…»
– Кеша, ответь мне как на духу! – обратился с вопросом Антон.
– Отвечу, что знаю!
– Ты тоже был в курсе отцовской подставы?
– Не знал…, был уверен, что ты сбил пешехода. И теперь до конца не знаю, кроме как, что пешеход жив. Слава тебе господи! – перекрестился Кеша.
– Верю тебе…, – заверил Антон своего друга, вернувшись к мыслям:
«Кеша прав, если бы не эта работа, он бы не сдружился с офисниками, не встретил Мальвину, свою любовь, не почувствовал себя по настоящему живым! А безликие «двое из яйца», оказались Кешей и Стешей, – настоящими друзьями!»
– Не знаю, Кеша, не знаю, как исправить теперь разрушенное собственными руками. Мальвину, дочь Георгия Юрьевича я потерял, а Мальвина – любимый образ в моем сердце! – поплакался Антон, успокаиваясь, принимая проблему, а не убегая от нее.
– Ничего нет сложного… Возвращайся домой, а утро вечера мудренее. Отдохни пару дней, обдумай и взвесь свои решения, а самую лучшую мысль смело претворяй в жизнь.
– Кеша…, ты пока отцу ничего не говори про наш разговор, мне и правда нужно переосмыслить то, что со мною произошло, за последнее время, – попросил его Антон, приобретя хоть и шаткое, но равновесие.
– Правильно, – поддержал его Кеша.
– Пойду я тогда домой. Некуда мне бежать сломя голову, – и глаза Ивушкина незаметно заулыбались.
– Согласен с тобой, если что…, пиши, зови, пиццу поесть! – напросился Кеша напоследок, примечая как день в вечер превращается, и на землю опускается дымчатая тень.
Антон улыбнулся и сразу «ему так есть захотелось!»
36
Конусные ели голубые, что сажала Амелия Серафимовна, заржавели по краю нижних веток и стали осыпаться иголки, оголяя низ. Теряла ель свою первоначальную красоту, то ли от жары, от ли от излишнего полива и удобрений. А Марату Филимоновичу не до елей было. Напрягая лицевые мышцы, он до последнего ждал Антона на воскресный обед, а Амелия Серафимовна, почувствовав слабость, слегла с головной болью, обвинив во всем своего мужа, терроризировавшего до одури своего и ее любимого сына, а конфликты семейные на растениях сказываются, так как чувствует живая органика хозяев своих.
– Он объявится! – уверял Кеша своего босса, – ему надо немного времени, чтобы побыть одному… – Антон умный парень, помирится с вами. Уверен!
И вот уже зажегся понедельник, с мутновато-белыми облаками. Обещали дождь, а всякий дождь – это музыка неба.
Мальвина явилась на работу ни проронив ни слова и прямиком к себе в кабинет, стараясь никому не показывать свои красные глаза, объятые печалью, с душевным щемящим надрывом, что выплакала она вчера до самой последней капли.
– Смотрите, Антона на рабочем месте нет, с чего бы! – с беззастенчивым любопытством указал Федор на пустое место Ивушкина. – Любовь закончилась, завяли помидоры, – паясничал, как всегда, он.
– Нам не дано это знать, что случилось, Лида скорее всего знает, – не торопилась с заключениями обаятельная Таня.
– А я, между прочим, знаю, кто такой Ивушкин, – объявил всем малозаметный парень, Николай.
Ребята все как один шибко повернули к нему свои головы, готовые услышать достоверные сведения.
– Как пишут в прессе, он, сын владельца компании ТСМ, мобильная связь, крупный игрок в бизнесе, а «Мобил-сервис», ни для кого не секрет, на грани банкротства, и Ивушкин здесь не случайно очутился, он шпионил за деятельностью компании, чтобы при возможности поглотить ее…
– Вот это да! Джеймс Бонд! – обрадовался Федор детективной истории, взбрызгивая глазами возбужденные маленькие молнии.
– Наглец он, а не Джеймс Бонд, – расстроилась Таня за Антона, – вот и Мальвина затухла, что любовь липовой вышла.
– Потому что, не надо влюбляться в мерзавцев, – насмехался Федор, как всегда, на своей волне.
– Посмотрим на тебя, когда влюбишься в мерзавку! – жиганула Таня в отместку.
– Не влюблюсь, у меня прививка от любви, – острословил Федор, саркастически улыбаясь, а глаза его голубые запальчиво блестели.
– А что, если мы можем как-то помочь Мальвине? – испросил Тимур у коллектива, пожалев несчастную начальницу.
– Обманутые женщины хуже кобры! – подлил Степа масла в огонь. – Лучше не трогать…, она сама отойдет, – посоветовал Степа всем, зная это по своей пассии.
Офисники замолчали…, почувствовав нарастающее негодующее напряжение. Даже работать стало невмоготу, чувствуя давление сверху. И какая-то тишина раздалась инертная, наступила надолго, что офисники умолкли, в мертвый сон впали, пока Мальвина не вызвала к себе Лиду, а с ней и поток энергии возобновился.
– Позвони, пожалуйста в отдел кадров, надо уволить Ивушкина, он с этого дня не работает у нас, – прохладным, отсутствующим голосом озвучила она директиву руководства.
– По статье уволить, за прогул?
– За прогул? – переспросила она, пребывая мыслями о своем, – нет, зачем же, пусть просто его уволят одним днем, – старалась Мальвина внешне держаться бодро и не выдавать захлестнувшее ее изнутри горе разочарования. – И пожалуйста Лида, больше меня ни о чем не спрашивай и не беспокой. У меня нет ответов.
– Принести вам кофе?
– Да Лида, пожалуйста…
37
Пошла неделя. Антон беспокойно спал, мало ел, пил много воды, и единственное, до чего он додумался, так то, что ему необходимо встретиться с офисниками. Он не сомневался, они ему помогут помириться с Мальвиной, а далее он наладит отношения и с отцом, и с мамой. Досидев до среды, он кинулся действовать, иначе промедление жестоко убьет его.
Парили облака в фиолетово-стальном отливе, а рядом высоко летела черная птица с неподвижно распростертыми крыльями. Ее красочный полет продолжался не более минуты, исчезая в крутых облачных перекатах, оставляя после себя прекрасный уходящий миг неразрывности с миром.
Ребята после работы вышли из «Мобил-сервис», постояли, потрепались о чем-то и
