с собой, но я уже не слушал. Прямо на нас шел танк. Я зажмурил глаза и прижал голову к снегу. Лучше не видеть…Теперь уже все…Смерть… Танк прошел совершенно рядом, но кто ему попал на пути, всех раздавил. Попала под его гусеницы девушка-санинструктор, которая лежала совсем недалеко от меня, каких-то метра два, не более. Даже страшно смотреть! Многие попали под гусеницы этого танка. Затем через сад еще прошел танк, но подальше от нас. Наклоняясь, недалеко от меня, где я лежал, пробежал в/фельдшер Алаев. Я окрикнул его, но он, видимо, не услышал. Еще успел увидеть пробегавшего с чемоданчиком в руке нашего писаря развед-роты.
Опять плотно пришлось прижать голову, на этот раз от пуль. В сад бежали немцы, что-то крича, стреляя на ходу из автоматов. Из саду открыли огонь по немцам те, у кого еще были в дисках патроны. Но огонь был слабый. Ст. лейтенант здоровой рукой вытащил пистолет и всунул ствол себе в рот, но выстрелить не успел. Майор ударил по руке, и пистолет отлетел в сторону. Кому нужна такая смерть? Уж если умирать, так с подвигом, а не такой дурацкой смертью. Герой, тоже, нашелся… В это самое время недалеко от нас взорвалась граната, брошенная немцем. Граната была с длинной деревянной ручкой. Такие гранаты я раньше видел не раз. От взрыва гранаты ст. лейтенанта убило сразу насмерть. Майора ранило в голову. Видать, несколько, и меня в лицо тоже, не особенно сильно. Затем взорвалось еще несколько гранат, только в другом месте сада. Совсем с другой стороны в сад вошел танк с открытым верхним люком, из которого по пояс виднелся немец. Немцы отовсюду бежали в сад, не встречая никакого сопротивления. Никто по ним уже не стрелял. Да и вообще, выстрелы уже раздавались очень редко. Бой, видно, заканчивался. Ко мне подошел огромного роста немец с курчавой рыжей бородой. Направив на меня автомат, он пнул меня в бок легонько своим большущим кованым сапожищем. – Русь! – рявкнул он и еще что-то сказал, но я больше ничего не понял. Я понял одно, что мне приказано встать. Я встал на ноги. Немец начал обыскивать меня. Из карманов все повытаскивал. Забрал все, кроме документов. Даже наши советские деньги взял. Забрал маленький бельгийский пистолетик – подарок разведчиков. Из санитарной сумки тоже все вытряхнул. Перевязочный материал не тронул, табак и несколько сухарей тоже не взял, а вот две небольших баночки американских колбасных консервов забрал себе и тоже сказал – Гут! Карош, американц. Затем еще посмотрел ремень, но не взял, не понравился, видимо.
Майора тоже обчистили. У него даже ремень с двумя портупеями сняли. Обыскали даже убитого ст. лейтенанта. Когда меня обыскивали, я имел возможность осмотреться кругом. Где же командир роты со Скалетским? Среди пленных в саду их что-то не видать. Может, погибли…Убитых валяется много. Но и среди убитых, даже на значительном расстоянии, я бы мог узнать его. Неужели попал под гусеницы танка? Нет. Не должно быть. Такой под танк не угадает. И все же, их здесь не видно. Ни ротного, ни Скалетского. А они были здесь. Неужели каким-то образом сумели выбраться из сада и где-то укрылись. Возможно и это, хотя трудно поверить. Но если только они вырвались из сада, то Скалетский, наверняка, сумел где-нибудь укрыть своего командира. Пожалуй, так и должно быть. И в это хотелось верить. А вот что же ожидает нас, кого взяли в плен? Неужели расстреляют?
Из сада нас выгнали на главную улицу села и остановились, а тут уже стояло много пленных. Среди пленных были и офицеры. Тут же и раненые находились, которые могли еще двигаться на своих ногах. Среди пленных были и в/врачи и другие медработники, которые уже оказывали помощь раненым. Мне тоже сделали перевязку, а затем и сам я начал делать перевязки раненым. Среди пленных были и наши разведчики, кажется около десятка человек. Некоторые были легко ранены. Но, ни ротного командира лейтенанта Степанова, ни его ординарца Скалетского, здесь не было. Не было здесь и Зайцева, Синявина, Кальки, Жихарева, Кузнецова и других отважных разведчиков. Неужели все они погибли? Никак не хотелось в это верить. Возможно, где-нибудь укрылись. Село большое, не все же закоулки обшарили немцы. Из этих разведчиков, кто попал в плен, ничего не знают о вышеупомянутых товарищах. Удивительного ничего здесь нет, так как в конце боя не разберешь, что творилось. Все перемешалось. Среди пленных разведчиков был старший роты Махиня.
Большинство тяжелораненых в этом селе находились в домах. Возможно, многих раненых немцы расстреляли. От них этого можно ожидать, ведь в подвале, где находился штаб бригады, было очень много раненых, и немцы их всех уничтожили. Убитых в этом селе было много, как наших, так и немецких солдат. Но немцы уже успели подобрать не только раненых, но и убитых, а наши до сих пор продолжают лежать даже тяжелораненые, не говоря об убитых.
Пленных погнали по улице вглубь села. По обе стороны улицы, чуть ли не у каждого дома, стояли немецкие танки, а около танков и даже на броне танков находились немецкие солдаты. Рядом с немцами стояли молодые русские девушки, а кое- где и пожилые жители. С брони танков проходивших пленных некоторые немцы фотографировали. Где-то в середине села, а может быть и дальше, колонна пленных была остановлена. Тут тоже стояла колонна пленных, даже больше, чем наша. Пленных сейчас оказалось порядочно, такой силой можно бы еще воевать. Да и воевали ведь неплохо. Вон сколько их, немцев, набили. Если бы не танки…А одними автоматами танки не остановишь. А к концу боя и автоматы оказались ненужными, так как диски были пустые.
Колонна пленных была окружена немецкими автоматчиками. Тут же, недалеко от колонны, стояло много немецких офицеров. Они о чем-то громко разговаривали. С разных сторон пленных продолжают фотографировать не только фотоаппаратами, но и на кинопленку. Для киножурнала, наверное. Надо же показать своим жителям там, в Германии, как они воюют с русскими. Пусть смотрят, черт с ними. Это не победа, это просто временный успех.
Кто виноват, что несколько сот человек попало в плен? Сами солдаты? Пожалуй, нет. Солдаты дрались до конца, пока была возможность сражаться. Офицеры? Но они ведь тоже сражались рядом с солдатами и сейчас вместе оказались с ними. Старшие офицеры, от майора и выше? Они тоже сейчас находились среди пленных. Кто здесь виноват, рано или поздно разберутся. Но можно смело сказать, что большинство в
