смысл уже давно помахал мне ручкой и исчез за горизонтом. Нормальное и привычное для обывателей того другого далёкого Мира стало для меня чем-то эфемерным, сказочным.
«Имеем — ни ценим, потеряем — плачем».
Да, все именно так. Всё познаётся в сравнении. К сожалению, я поняла эту простую истину слишком поздно.
«Когда исправить все невозможно».
— Иди сюда скорее, я, кажется, нашла выход! — возбуждено кричит мне Ориола, подзывая к себе.
Она стояла у одной из стен, отодвигая руками полудохлые лианы, за которыми была спрятана пещера.
— Выбора у нас нет, — мрачно говорю, делая первый шаг в неизвестность. — Как же мне все это не нравится.
— Мне тоже.
Интуиция тихо шепчет о неприятностях, и крупных. Это пугает до дрожи, но ничего сделать не могу. Я — заложница ситуации.
«Заложница самой судьбы».
Глава 23
Пещера оказалась глубокой, но без каких-либо разветвлений, что не могло не радовать.
Заблудиться ещё не хватало для полного счастья…
Также в роли слабого освещения здесь находилась небольшая, наверное, по размеру в среднем сантиметра полтора-два, белоснежная кристаллическая порода, покрывшая почти весь потолок.
Трудно не заметить, как Ориола странно косится наверх.
Словно не верит своим глазам.
— Ценная порода? — не выдержав, спрашиваю.
— Редкая, — вздрогнув, заторможенно отвечает она. — Я бы сказала, даже очень.
— Неудивительно, ведь, как я поняла, лес-то древний.
Да и к тому же люди не смогли добраться до глубин и забрать все важные ископаемые…
Только сейчас до меня дошло, что люди-то — разрушители и потребители по своей природе.
А что? Это верно! То, что они создают, скорее разрушает эко-систему. Сколько в моем Мире погибло животных из-за, например, вкусного мяса, шикарного меха, рогов? Не сосчитать!
Здесь, скорее всего, так же. И это не может не печалить.
— Кажется, мы нашли месторождение этих древних кристаллов. — Присвистнув, в шокированном состоянии обвожу взглядом большой грот, который полностью был усыпан ими: стены, потолок, даже земля.
— Д-да, — запнувшись, отвечает Ориола, потрясённо замерев на месте.
Подозрительная реакция. Очень.
Серьёзно. Жрица словно золотую жилу нашла. Вон как дыхание участилось.
— Только редкая, говоришь? — с подозрением тяну я.
Нет. Мне, честно, плевать, сколько эти кристаллы стоят и какое состояние мы только что нашли.
Деньги на тот свет не заберёшь…
Но врать-то зачем? Почему честно не ответить?
Закрадываются нехорошие подозрения…
Псих вот не врал. Никогда. Просто умалчивал некоторые факты. И это не могло не подкупать.
Он показал и доказал ценность своего слова.
Верно, сначала ты работаешь на репутацию, а затем она на тебя.
Ориола неопределенно ведёт плечом, а затем, спустя мгновение, словно оживает и говорит:
— Мы приближаемся к Сердцу.
— Подозрительно просто.
— Согласна, дитя.
***
Пути дальше не было. Грот оказался тупиком. От разочарования захотелось плакать. Сильно. Навзрыд.
Для полной картины не хватает вдруг заваленного входа. Чтобы и обратно выбраться не могли.
А что? Неплохая такая смерть. Ага-а. Смерть и неплохая. Смешная шутка. Да-а…
А псих-то так и не пришёл…
Ни сейчас. Ни тогда, у того паукообразного чудовища.
До сих пор не верится, что я ещё жива.
Права, похоже, жива ненадолго…
Легла на землю, впившись взглядом в потолок.
Красиво…
Словно смотрю на ночное небо. Кристаллы светили с разной интенсивностью, будто пародируя звездную систему.
В груди что-то шевельнулось. Едкая пустота стала потихоньку отступать. Капля за каплей.
Будто львиную долю успокоительного вкололи…
Возникло острое желание закрыть глаза и подремать.
Оно пугало.
— Дитя? — Надо мной нависла тень жрицы, что ещё некоторое время назад бродила по гроту и слово что-то вынюхивала. — Что-то стряслось?
— Устала, — обессилено говорю. — Ну а ты что-нибудь нашла?
Свет, исходящий от кристаллов, усыпляет…
— Да, но сначала не могла бы ты ответить на несколько вопросов честно. От этого многое зависит.
— Да, хорошо. — «Пусть это напрягает и не нравится мне».
— Когда ты впервые появилась здесь, на Древе, альв проводил с тобой какие-либо манипуляции?
— Да, — с недоумением отвечаю я.
— Какие?
— Проткнул мне живот, — отвечаю, не думая, вопросительно смотря на Ориолу.
— Покажешь шрам? — И, не дожидаясь ответа, садится на корточки и начинает задирать сначала мою куртку, а затем и рубашку.
— Эй?! — Возмущённо перехватываю руки. — Ты чего?
— Не мешай! — От наглости теряю дар речи.
Жрица быстро и оперативно освободила свои подрагивающие от волнения руки, продолжив нехитрое дело.
— Скажи, ты до сих пор желаешь освобождения? — Странный вопрос. И не менее странный взгляд на неприглядный шрам.
— Конечно. А что?
— Я клялась, что освобожу тебя?
— Да.
— Что ж, дитя, настало время исполнять обещания. — Ориола улыбнулась. Мягко, с теплотой, накрывая шрам своей ладонью. — Я буду молиться за твою душу Альтору.
— Я не поним-аа-аа… — Яркая, долгоиграющая боль внезапно пронзила низ живота. Я закричала. — Т-ты-ы-ы-ы?..
— Ты свободна, дитя. Спи спокойно, — слышу где-то на задворках разума нежный голос Ориолы. Кажется, свободной рукой она и вовсе гладит меня по голове.
Смешно…
Тьма накрывает сознание стремительно, оттесняя боль и давая наконец-то долгожданный покой.
И все же она меня убила. Пробила мне живот, как когда-то псих… иронично…
… мне страшно…
… страшно умирать…
… не хочу…
… не хочу…
***
— Где же?! Ну где?! — Ориола без какой-либо брезгливости буквально копается во внутренностях почившей девушки, вываливая их на землю. — Где?!
— Зря надрываешься, моложавая, его там нет.
Жрица моментально отреагировала, вскакивая на ноги и оборачиваясь.
— Далеко же тебя занесло, альв! — выплюнула жрица, вытирая кровавые ладони о серый подол балахона. — Где Сердце?! Куда ты его дел?!
— Сказать? С чего бы? — Рейдан усмехается, наклоняя голову немного вбок, от чего серьга всколыхнулась, привлекая внимание. — Возраст на мозг давит, да?
— Если ответишь, я отпущу тебя.
— Как освободила блаженную от оков леса? — скептически вскинул бровь альв.
— Она сама мечтала о свободе!
— Думаешь, именно о такой?
— Что ты хочешь? Скажи цену, и я…
— Моложавая, хватит тянуть время. Мы оба знаем, что ничего я тебе не скажу, а твой, несомненно, сильный артефакт переноса вот-вот активируется.
— Заметил?!
— Какая инквизиция ни была бы прогнившая, а хорошие кадры она бережёт. — Пара пасов, фиолетовое марево, и красивый ошейник сжат в поднятой вверх руке альва. — Узнаешь?
— Верни! — разом побледнела жрица, непроизвольно делая пару шагов вперед. — Немедленно верни, ублюдок!
— Не-а, — издеваясь, нараспев отвечает альв. — Думаю, за такую потеряшку с тебя как минимум заживо сдерут кожу. Раз двадцать.
— … — Сказать ничего не успела. Раз, и Жрица испарилась в яркой вспышке.
— Всё же у них прекрасные артефакты, — потирая серьгу, признается парень. — Этого не отнять.
«Они узнали о залежах мифрила!»— раздаётся в голове взволнованный голос
