когда вернёшься?
— Дня через два-три.
— Будешь вновь кормить меня карпаччо?
Мальчишеский задор и хитринка — лучшее, что может быть в его взгляде. Напряжение улетучивается. Ответа нет. Но он мне и не нужен, я счастлива знать, что Марат тоже не смог отказаться от совместной поездки. Он тоже хотел ненавязчиво побыть со мной ещё немного. И… и только сейчас задумываюсь…
— Марат, — мягко зову его, и супруг обжигает подозрительным взглядом, — а колесо действительно пробило?
Муж отворачивается, и я ловлю сухое замечание:
— Ты лейкопластырь забыла убрать.
Лишь только оказавшись одна, выдыхаю. Прикрываю глаза ненадолго. И широко улыбаюсь. Я, возможно, и проиграла эту схватку, но мы оба вышли из неё победителями.
Глава 25
Надежда о том, что он мне позвонит, умерла в тяжких муках. Ни вечером перед отлетом. Ни вчера, ни сегодня. Ни единой весточки. Ничего. Напряженное ожидание оказалось напрасным. Набрать самой оказалось бы слишком неуместным.
А так хочется услышать его голос и задать робкий вопрос: ну… как там дела?
Уже несколько дней чешутся руки хотя бы отправить СМС. Но ни шутка, ни серьезное замечание или повседневный вопрос не подходят для той стадии, на которой мы с Маратом находимся сейчас. И я решила просто ждать. Тем более что я пока ещё до конца не выстроила стратегию дальнейшего «продвижения».
Рассеяно покрутив в руках телефон, перезваниваю маме. С ней мы вообще общаемся раз через раз. Мы отдалились уже очень давно, как-то постепенно в раннем возрасте Ира вытеснила меня из нашего женского междусобойчика. Я сначала по-детски расстраивалась, обижалась, любыми способами пыталась вернуть внимание мамы. Считала, что несправедливо отодвигать меня на второй план. Да и больно было, и неприятно. Хотелось в голос кричать: «Ну я же здесь! Я же все еще твоя маленькая девочка! Ты хоть посмотри на меня!»
Но после долгих бесплодных попыток оставила эту мысль. Я приняла как есть и научилась с этим жить. Я привыкла. Мне было хорошо одной. Лучше, чем постоянно находиться в тени младшей сестры, каждый чих которой вызывал у мамы бешеный восторг. Иногда колет чувство вины, потому что я не испытываю к маме тех чувств, которые, по моему сугубо личному представлению, должна испытывать дочка к матери. Позже у меня появилась близкая подруга Катя, с которой мы без слов понимаем друг друга до сих пор. А ещё спустя годы в мою жизнь уверенно ворвался Марат, протоптав тропинку к сердцу. И в итоге спустя семь лет так же решительно из неё и ушёл.
Пустой разговор с мамой продлился три минуты, не оставив после себя никакого осадка.
Влад на выходные уезжал с сыном в деревню, сказал, что должен помочь там по хозяйству. Это даже к лучшему. Я еще успею продумать разговор. О том, что у нас вряд ли что-то будет.
При мысли об этом я начинаю жутко волноваться. Испытываю раздирающие угрызения совести перед Владом. Да, положение вещей было обозначено изначально. И все же… я сама позволила переступить грань.
— Ой, Маш, привет! — сзади догоняет Лера и замедляет шаг, останавливаясь в итоге. Мне тоже приходится остановиться. — Не могу до Влада пару дней дозвониться. Ты, случайно, не в курсе, где он?
— Нет, я не знаю, — бросаю задумчиво, отмечая, как глаза девушки блестят беспокойством.
— Блин. Я надеялась, вы вместе были.
Лера хмурит уложенные гелем бровки. Отводит взгляд. Напряженно грызет нижнюю губу. Она нервничает. И это жутко удивляет меня.
— Нет. Не были. Он упоминал, что сына отвезёт в деревню и… там помочь нужно было.
— Я с Матвеем разговаривала. Он сказал, что папа уехал ещё в воскресенье утром. А мне Влад так ни разу и не перезвонил. Но дело даже не в этом. Он Матвея не забрал, разрешил пропустить сегодня школу. Это на него ооочень не похоже.
— Не знаю, что тебе сказать. Утро же. Приедет чуть позже.
Хотя мы обе знаем, что Влад приезжает очень рано.
Лезть не хочется. Но отчего-то в душе поселяется тревога.
— Если он скоро свяжется с тобой, попроси мне перезвонить, пожа-алуйста, — смотрит умоляющими глазами.
— Ладно. А он еще не приехал?
— Я машину не видела. Кабинет заперт. Таня как воды в рот набрала. «Мне Владислав Сергеевич ничего не передавал», — раздраженно передразнивает.
Вновь изнутри царапает иголочкой. Что-то не так. Поднимаясь к себе в кабинет, пытаюсь дозвониться на рабочий, но тщетно. Осмеливаюсь набрать личный. То же самое. Нет ответа. В обеденное время решаю подняться к нему в кабинет. Дверь все еще заперта, Тани нет. В голову приходит одна странная мысль… а если они там вдвоём? Хм… но почему тогда Влад игнорирует звонки уже пару дней? Все же что-то не так, интуиция поднимает голову, обдавая жаром. Уже собираюсь уйти, как вдруг отчетливо различаю за дверью какой-то грохот.
Замираю, останавливаясь возле двери. Внутри что-то кричит, что я должна войти немедленно, но я этого, конечно, не сделаю. Единственное, что позволяю себе, это вновь набрать номер Влада. Знакомая мелодия, играющая за дверью, окончательно вводит в ступор.
Влад… в кабинете? Он не отвечает намеренно. Но странно, что и звонки от Леры он пропускает.
Стряхиваю с себя наваждение. Что это со мной? Нужно поскорее уйти. Все это меня не касается. Даже если он там с Таней, это его решение.
Уже разворачиваюсь, но что-то не дает покоя. Что-то идёт не так, как должно идти.
Внезапно дверь передо мной распахивается, и я вижу удивлённое лицо Влада. Дар речи мне на время отказывает…
Мужчина выглядит ужасно. Неопрятно небритый, помятый, взгляд пустой. С правой стороны воротничок приподнят вверх, на груди несвежей рубашки мелькает бледное темное пятнышко, даже волосы торчком, а в глазах равнодушие. Влад спотыкается об меня ими и странно улыбается. Словно с сарказмом.
— В гости зашла? — несвойственно тянет слова и устало зевает. Он выглядит, конечно, просто недопустимо.
— Тебя Лера потеряла… — скромно начинаю, но тут же понимаю, что лучше оставить его одного.
— Я тоже многое потерял. И ничего, — движения его медлительные, неуверенные, мужчина словно не совсем себя контролирует. — Зайди-ка на минуту. Потом уйдёшь.
С опаской оглядываю пустой коридор. И все же шагаю вперёд. Дверь оставляю открытой. На всякий случай.
— Я решил, — скользит потухшим взором по моему лицу, язык слегка заплетается. То ли от усталости и отсутствия сна, то ли… — банкротить фирму. Пусть эти… — содрогаюсь от прозвучавшего ругательства, — забирают все нахрен, — прикрываю глаза на мгновение. Его как-то нужно домой отправить. Он себя не контролирует. Что же
