— Рад.
— Ты завтра придешь болеть за меня под дверью?
— Приду. А почему под дверью?
— Да кто же тебя в зал-то пустит? У тебя что, билеты есть?
— Действительно. Придется болеть под дверью.
Синди вдруг остановилась как вкопанная.
— Ой!
— Что?
— Ой!!
— Синди. Ты меня не пугай. Каждое твое «ой» заканчивается где-нибудь далеко и нетривиально.
— Ой!!! Джи!
— Говори.
Она смотрела на него огромными глазами:
— Джи, откуда ты взял столько денег? Я же совсем забыла сразу у тебя спросить! Шесть тысяч!
Он засмеялся:
— А откуда я, по-твоему, собирался брать одиннадцать?
— Ну… откуда… Занял у приятеля, конечно.
— Нет. У меня есть свои. На карточке. Только я ими не пользуюсь никогда.
— Ты что, богатый?
— Ну это понятие относительное.
— Джи! — Синди взяла его за грудки и как следует встряхнула. Ну, по крайней мере, попыталась это сделать, хотя он был вдвое крупнее. — Ты что, обманывал меня?
— Нет.
— А что тогда?
Он посмотрел на нее, размышляя, как ответить, и поразился собственной испорченности. И он еще подозревал эту девушку бог весть в каком коварстве! Да подобные вещи ей и в голову не пришли! Да она готова расплакаться от обиды, что он, возможно, богат. Обычно плачут те, от кого скрывали бедность…
— Ничего. У меня просто были кое-какие сбережения. Но небольшие. — Джи решил пощадить ее. Иначе для одного дня будет слишком много открытий.
Синди вздохнула с заметным облегчением:
— Ну ладно. Я тебе потом все верну.
— Это не обязательно.
— Почему?
Он пожал плечами и, стараясь говорить буднично, пояснил:
— Ну потому, что отныне, я думаю, тебе следует переехать ко мне. Мы будем жить вместе, вести общее хозяйство, как муж и жена… Мы будем отдавать гонорары и зарплату друг другу, и вопрос о прежних долгах сам собой отпадет.
— Ты приглашаешь меня к себе? — серьезно спросила она.
— Да. — Джи тоже очень серьезно смотрел ей в глаза. — Потому что я тебя люблю. Потому что я хочу видеть тебя каждый день, засыпать, обнимая тебя, и просыпаться рядом с тобой. Я хочу приносить тебе кофе или чай в постель, я хочу знать о тебе все, твои привычки, слабости, пристрастия…
— А ты не торопишься?
— Иногда достаточно только увидеть девушку, чтобы понять, что именно с ней ты хочешь провести остаток своих дней. Даже если этот «остаток» растянется на многие десятилетия.
— И ты хочешь сказать, что это — именно тот случай?
— Да.
На них радостно оглядывались прохожие: двое влюбленных стоят прижавшись друг к другу носами и о чем-то тихо говорят… А на Лос-Анджелес снова опускаются сумерки.
— Ты переезжаешь ко мне прямо сегодня, — шептал Джи.
— Хорошо.
— Ты переезжаешь ко мне прямо сейчас.
— Хорошо. Только…
— Что?
— Мне надо забрать вещи.
— Синди, какие вещи?
— Ну… хорошо. Потом заберу.
Некоторое время они молча изучали глаза друг друга. Близко-близко.
— Нет, мне все равно надо. Я как раз хотела тебя попросить…
— Ничего не знаю! — С этими словами Джи накрыл ее губы своими губами и начал нежно целовать.
Он выпивал ее, наслаждался ею, как наслаждаются драгоценным вином многолетней выдержки… И как наслаждаются друг другом, зная, что все грани стерты, что все предельно ясно, честно и откровенно.
Это был самый вкусный поцелуй в жизни Синди. Она замерла, превратившись в одну натянутую струнку, каждой клеточкой тела ощущая невероятное блаженство и чувствуя, как силы покидают ее и возвращаются снова, но в каком-то ином измерении…
Если один только поцелуй способен творить такие чудеса, что же будет, когда я останусь на ночь с Джи? — думала Синди, погибая от блаженства. Тогда я просто сойду с ума от счастья. Ведь от счастья тоже часто сходят с ума!
К тому же сейчас на то есть еще одна причина. Ведь завтра — долгожданный бал! И если она победит и попадет в число избранных… Дыхание у Синди перехватило, она зажмурилась и непроизвольно отстранилась от Джи.
— Синди! Что-то снова не так?
— Нет, — пролепетала она распухшими губами, которые имели особенность трепетно реагировать на поцелуи. — Я просто… Джи, мне надо подготовиться.
— Подготовиться? — Ей показалось, что он смотрит на нее, как на сумасшедшую.
— Да. Джи, не забывай, что у меня завтра важное событие.
— Ах да. Бал. И как мы будем готовиться?
Он сказал «мы»! Синди просияла:
— Мы пойдем и купим мне наряд для выступления. У меня ничего нет: ни платья, ни обуви, ни всякого там… Помоги мне выбрать, а?
Джи восхищенно и, как ей показалось, с едкой самоиронией, понятной только ему одному, покачал головой:
— Вот уж никогда бы не подумал, что буду выбирать бальное платье для конкурса танцев! Это просто нонсенс!
— Ну ты же не для себя! — просто ответила Синди. — То ли еще будет.
— Это точно.
Они обошли пару магазинов и застряли в третьем. Джи не умел выбирать женские платья, и Синди не умела. Она кидалась от одного манекена к другому, измученный продавец носил в примерочную и обратно десятки разнообразных фасонов и моделей. Но на каждую морщила нос либо Синди, либо Джи.
Наконец он устал ее ждать:
— Послушай, бери вот это, и пойдем! — Он подошел к ней сзади и пропустил руку между шлейфом и тонкой тканью, прикрывавшей живот.
— Это? Оно слишком откровенное!
— Ну и хорошо. — Он поцеловал Синди в плечо, медленно опуская бретельки. — К тому же тебе идет бирюзовый цвет.
Она закрыла глаза, чуть запрокинув голову. Продолжая водить губами по ее шее, Джи вдруг резко задернул штору и прижал Синди к зеркалу.
— Я больше не могу ждать!
Она даже немного растерялась:
— Что ты… делаешь? Джи…
— Я тебя хочу. Прямо сейчас.
— Ты сошел с ума.
— Мне все равно!
Пока он только целовал ее. Но она знала, что, если он доберется губами до ее груди, ей тоже станет все равно. Даже если тысячи продавцов сбегутся смотреть и давать советы! Даже если…
— Мисс, — раздалось из-за шторы, — вы что-нибудь выбрали?
