Убедившись, что мне действительно повезло и планшет работает, я блокирую экран и поднимаю взгляд на Глеба. Он всё ещё сидит напротив, но уже совсем не так близко, как несколько минут назад.
В ясных глазах светится улыбка.
Надо же… А с виду простой парень.
– Хорошо, я не буду спрашивать о твоих сверхъестественных способностях. Но расскажи, зачем нужен этот дом и почему он в лесу? Ведь он не для жизни и не для отдыха? Да и ты не похож ни на охотника, ни на рыбака.
– Дом – это отдушина, ты верно подметила.
– Вот! – я, улыбаясь, поднимаю палец вверх. – Я тоже ясновидящая!
Засмеявшись, Глеб оглядывается и легким движением открывает нижний ящик старого кухонного шкафа – несколько рядов плотно скрученных ковриков для йоги красиво лежат друг на друге.
У меня округляются глаза.
Судя по количеству ковриков – здесь проходят занятия для целых групп! И, видимо, Глеб выступает в роли учителя или тренера.
– Так ты йог?! А левитировать в позе лотоса можешь?
– А что, коврики нужны только йогам?
– Хм… – задумавшись, прохожусь по кухне уже другим, свежим и внимательным взглядом – никаких характерных для йоги предметов или книг. Значит, все знания – в его голове. – Если не йог, то кто?
– Ты же хочешь догадаться – давай, не буду мешать. – Поднявшись, он весело поглядывает на меня и ставит старый железный чайник с водой на плиту.
– Массаж, фитнес? – предполагаю я.
Глеб качает головой.
– Рейки, телесные практики?
– Нет, не то.
– Рефлексотерапия?
– Снова нет, – стоя напротив меня, он начинает улыбаться.
– Восточные единоборства?
– Не угадала, – улыбка всё шире.
– Холотропное дыхание.
– Нет, нет, – он уже смеётся, – совсем не туда.
– Значит, секта! Да, точно, ты сектант?
– Что… – Глеб начинает закатывается смехом, – что ты собираешь?
– Сейчас мы выпьем чая, и ты начнёшь рассказывать мне о высшем разуме, а потом я перепишу на тебя имущество.
Он мотает головой и так заразительно хохочет, что мне тоже становится очень весело.
Закипевший чайник подпрыгивает на плите, но никто из нас не обращает на это внимания.
Удивительно, как легко могут сблизиться совсем незнакомые люди, оказавшись ночью в маленьком доме посреди леса.
Никогда не могла даже представить себе такое необычное знакомство, а сейчас – я, смеясь, сижу напротив молодого красивого парня, который, к тому же, видит меня насквозь.
Это другая реальность, что-то непостижимое и необъяснимое, а от того – безумно интересное.
– Просто… признайся… – слова скачут от смеха, – что ты сектант, и я больше ничего не спрошу!
– Да нет же, конечно нет! – Глеб, немного успокоившись, выключает плиту.
– Значит, фокусник, – я развожу руками. – Больше вариантов нет!
Он адресует мне пристальный и проницательный взгляд.
Такой же, как полчаса назад…
Этот взгляд заставляет меня покрыться мурашками.
Я так и не смогла угадать, но это и неважно, ведь сейчас… Я чувствую…
Волшебство! Это снова оно!
На секунду повисает пауза.
Слова исчезают, веселье тоже.
Я не знаю, что ещё сказать, а он, кажется, просто не собирается ничего говорить.
– Закрой глаза, – только что Глеб смеялся, а сейчас говорит серьезно и вкрадчиво.
– Зачем? – моя улыбка тоже исчезает.
– Фокус покажу.
Фокус?
Я послушано закрываю глаза, не представляя, что может произойти и чем ещё сегодня можно меня удивить.
Движение.
Миг.
Касание.
Стремительно и нежно тёплые ладони Глеба снова дотрагиваются до моей шеи.
Пальцы вплетаются в волосы.
Дыхание становится близким.
Все происходит так быстро и неожиданно, что я не успеваю даже открыть глаза – его губы накрывают мои.
Неужели…
Нет.
Да.
Стоп! Я же не хочу этого?
Или хочу?
Неужели это происходит со мной?
Как такое может происходить?!
Сердце взрывается сумасшедшим ритмом, меня бросает в жар, исчезают все до одной мысли, а воздух в легких заканчивается.
Но я не открываю глаз.
Не останавливаю поцелуй.
Что же я делаю?!
Мои руки сами собой обвивают плечи Глеба, время становится бесконечным, и поцелуй все длится и длится.
Так сладко.
Так томительно и нежно, словно я целуюсь впервые в жизни.
Глава 40
Великан
– Друзья, на выходных я изучала ваши последние работы – они достойны и интересны, как всегда. Но поймите, именно сейчас нам нужен самый высокий уровень. – Я стою в конференц–зале, за круглым столом и держу в руках папку, как бы отгородив ею своё пространство от ребят. Стою ровно, с высоко поднятой головой и расправленными плечами. Сначала хвалю, а потом говорю о цели – делаю всё так, как учил Глеб.
Коллеги смотрят на меня через раз. Они оценивают ситуацию, ещё не решив, стоит ли прислушиваться к моим словам, ведь сегодня я попросила всех задержаться на работе, сама инициировала собрание без главреда и впервые говорю с ними не наравне.
– А Василий Палыч знает, что мы здесь собрались, – Римма вызывающе закидывает ногу на ногу, – или нет?
Румянец вспыхивает на моих щеках и медленно сползает на шею и грудь, но это почти незаметно, ведь я надела водолазку с высоким горлом и перед выступлением выпила стакан холодной воды – тоже как учил Глеб.
– Сейчас для него непростое время, – продолжаю я, – и наше будущее только в наших руках.
Кажется, они совсем не слушают. Но я говорю.
– На прошлой неделе головной офис предложил Василий Палычу заменить или расширить штат, для того чтобы журнал снова взлетел.
– Что-то я не вижу здесь новых лиц, – замечает Ефим, поглядывая на часы.
– Потому что главред отказался. Он решил дать нам дополнительную нагрузку и рост, именно сейчас мы должны взять себя в руки…
Никто не включается в общение.
– …показать весь свой потенциал… – я повышаю голос, но никто не реагирует.
Не раздражайся, Ия! Не раздражайся! Не раздражайся!
