Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
Ввиду несовершенства рассмотренных вариантов, опыт рано или поздно подсказывает адвокату еще один, не столь безупречный с точки зрения финансовой выгоды, но более предпочтительный с точки зрения рисков, вариант. Это будет компромисс между набавлением комиссии и гонораром «за разговор». Условно назовем его «хлопотным гонораром». Вы честно говорите доверителю, что свой интерес в «решальный» депозит не включаете, но, поскольку суеты и работы при неформальном сопровождении всегда много, вы берете за это дополнительные деньги. Их можно включать в соглашение или получать наличными, суть одна — помимо гонорара за ведение дела клиент оплачивает ваше время и нервы за посредничество в посредничестве. Так будет, по крайней мере, честно.
И «хлопотный гонорар», что немаловажно, не зависит от исхода самого процесса, он платится адвокату в любом случае. Это роднит его с гонораром по соглашению — ведь адвокат при его заключении не имеет права гарантировать доверителю положительный исход процесса. Деньги платятся за работу в процессе, а не за его результат, в отличие, например, от «гонорара успеха». Конечно, в случае достижения договоренности о «хлопотном гонораре» вы лишаете себя морального права включать еще и дополнительную комиссию в «решальный» депозит, но овчинка в данном случае стоит выделки. Депозит может и не сработать, а свои трудозатраты по его сопровождению вы в любом случае компенсировали.
Отсюда вытекает второе непреложное правило «решал»: взял деньги за хлопоты — не будь хомяком, на комиссию не замахивайся, «доить» клиента тоже надо не до конца, иначе он может стать последним. Как показывает практика, большинство доверителей положительно воспринимают назначение «хлопотного гонорара», хотя он может составлять сумму, сопоставимую с гонораром за ведение дела. Доверитель понимает, что фактически он платит за результат, случаи сбоев в депозитных вопросах достаточно редки, особенно в кризисные времена, которыми наша самая стабильная в мире экономика в последнее время столь богата.
Еще один технический нюанс в финансовых вопросах: депозит с клиента лучше сразу брать в «валюте отдачи», чтобы не брать на себя еще и курсовые риски, а вот «хлопотный гонорар», равно как и гонорар обычный за ведение дела, лучше брать в российских рублях. Это разделение придает дополнительный вес депозиту как несгораемой сумме, одновременно подчеркивая немедленное начало работы «хлопотной», которая может включать в себя и представительские расходы в том числе. «Валюта отдачи» тоже различается в зависимости от региона — близость Петербурга к Финляндии определяет преимущество европейских денежных знаков, Москва почему-то консервативно отдает предпочтение долларам. Касательно остальных регионов страны информацию не приводим не по причине какого-либо презрительного столичного отношения к ним, а лишь из-за отсутствия оной.
Дело в том, что региональные «решальные» вопросы тесно связаны со статусом решающего и его положением в обществе. Количество уполномоченных на принятие решений лиц в обеих столицах столь велико, что негативно отражается на их положении в иерархии элит, ведь только мировых судей в регионе Санкт-Петербург около тысячи. В других же регионах судья — уважаемый и редко встречающийся член общества, что автоматически исключает возможность подхода к нему только с деньгами, без сходного общественного статуса.
Примером такого разделения может служить «улица олигархов» в столице одного из регионов Северо-Запада. Проживать там, в соответствии с неписаными правилами местного общества, мог исключительно человек не просто состоятельный, но и обязательно в этом городе родившийся. Для кандидата на должность президента требования, как мы видим, будут более мягкими. И исключений из этого правила в том городе не было — только «коренные» местные. Такой подход формирует и отношение: по мнению автора, арбитражный суд этого региона по уровню профессионализма, собственного достоинства и отношения к процессу сопоставим с кассацией округа, если не с Верховным судом. И даже циничному питерскому адвокату трудно представить саму возможность обращения к такому суду с каким-то депозитом. Противоречит образу, так сказать.
Вообще в работе по «решальным» вопросам гораздо больше минусов, чем плюсов. Если бы была хотя бы тень возможности ограничиваться правовым полем, не ввязываясь в сопровождение, думаю, большинство юристов, вынужденно туда ныряющих, от этой непочетной миссии отказались бы. Эти комиссионные и «хлопотные» деньги напоминают заработную плату чистильщика канализации в условиях Крайнего Севера. Деньги платят, но работа настолько тяжелая и неблагодарная в силу бесконечности потока сырья, эти самые стоки забивающего, что эти деньги не просто пахнут, они смердят.
Постоянное напряжение, ожидание сбоев и некое понимание небезупречности своих действий мешает рассматривать гонорары как благодарность за достойно выполненную работу. Не адвокат, а носильщик. В руку мелочь после погрузки багажа, конечно, сунут, но уважения к этой профессии немного.
Поэтому-то и не стоит окончательно нырять в это болото — превратитесь в лягушку без всяких перспектив когда-то стать летучей рыбой и плавать в океане.
Репутация как главный капитал адвоката Один день в неделю просто будь собой. В остальные шесть дней восстанавливай репутацию.
Адвокатская репутация — штука бесценная и, как многие бесценные вещи, весьма хрупкая. Ее сложно создать, еще труднее сохранить.
В отличие от того же целибата, не предполагающего наличия большого количества его трактовок (ты либо невинен, либо нет, немного невинным остаться не получится), репутация юриста складывается из довольно большого количества составляющих. Есть адвокат — представитель в суде, есть адвокат — коллега, адвокат — работодатель, адвокат — исполнитель и т. д. и т. п. И все эти части приходится совмещать в одном человеке, куда там Билли Миллигану с его всего лишь двадцатью четырьмя личностями.
В судебном процессе вы вынуждены быть жестким до жестокости, но если эта Темная сторона станет вашей основой, то пострадает общение с клиентами и сотрудниками (с коллегами история отдельная, но здесь вы хотя бы можете общение дозировать). Попробуете, наоборот, порхать в суде розовым единорогом — натолкнетесь на непонимание этого неуместного позитива со стороны оппонентов и суда, процессы наши, даже гражданские, для грустных.
Более того, даже если поддерживать баланс настроения в зависимости от ситуации задача еще решаемая, то как быть с репутационной основой — честностью? Казалось бы, честность и правдивость являются константой и должны присутствовать всегда. Но что это за адвокат, в процессе ведения дела не лгущий? Молчание об известных вам фактах, не украшающих вашего клиента, по сути та же ложь, только невысказанная. Опытные юристы прекрасно знают, что в подавляющем большинстве случаев виноваты обе стороны процесса. А самые опытные уверены, что в число виновных надо дополнительно включать самого адвоката, прокурора (при наличии) и судью вместе со всем аппаратом. Просто потому, что субъективны все, а не только доверитель, видящий дело через призму своей личной обиды.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
