– В каких облаках летаешь? – спросил Марк, когда Саманта вышла.
– Это ты в облаках летаешь, а я по грешной земле хожу, – отозвался Мэтт и добавил: – А думаю я о Лорен.
– Мэтт, – помня последние два дня, спокойно начал Марк, – я согласен, ее выходка была… эксцентричной, но мы с тобой и не такое видели. Забудь об этом.
– Да я уже забыл, – отозвался он, но память тут же услужливо подбросила одно из самых ярких воспоминаний с той злосчастной вечеринки в Хэмптонсе. Лорен с влажными и от этого казавшимися практически черными волосами, с обольстительной улыбкой на пухлых губах и горящими ненавистью глазами. Мэтт прекрасно помнил, как капельки воды стекали по ее золотистой коже, а розовые соски от прохладного морского ветра напряглись и бесстыдно смотрели на всех вокруг. А еще помнил липкие взгляды мужчин, сопровождавшие каждый шаг вышедшей из бассейна Лорен. Он до сих пор не мог определить, что его больше взбесило: то, что она в принципе осмелилась на подобную выходку, или то, что сделала это практически голой. Выставила себя напоказ. Продемонстрировала всем свое тело. Тело, которое принадлежало только ему. Но тут Мэтт невесело хмыкнул, напоминая себе, что как раз-таки ему Лорен никогда не принадлежала. Конечно, он ничего не забыл, но больше не злился.
– Сейчас меня другое беспокоит, – решил поделиться Мэтт, – после той ночи Лорен будто испарилась. Дэнни ничего внятного сказать не может, ее вещи остались в его квартире и частично в Хэмптонсе, а она сама – исчезла. Я волнуюсь. А вдруг с ней что-то случилось?
– Да что могло случиться, – отозвался Марк, понимая, что говорит сущую ерунду. С молодой красивой девушкой ночью даже в раю может случиться все, что угодно. Они оба это прекрасно понимали, а потяжелевший взгляд Мэтта без слов сообщал, что его этот вопрос волнует даже больше, чем многомиллионная сделка с «Глобал», которая сейчас находилась на грани срыва. – Что собираешься делать? Ты же понимаешь, искать ее нужно осторожно, чтобы избежать огласки.
Мэтт откинулся на спинку кожаного кресла Марка и окинул задумчивым взглядом просторный кабинет. Хром, металл, стекло. Все в серых и черных тонах. Комфортно, но как-то скучно или даже безлико. Ни рамок с фотографиями на столе, ни хотя бы разбросанных бумаг. Педантичная чистота. А ведь он всегда занимал этот кабинет, когда прилетал в Нью-Йорк, но только сейчас понял, что его другу и коллеге необходимо срочно что-то менять в жизни. Мэтт потянулся к спикерфону и, нажав кнопку, произнес:
– Саманта, пригласите, пожалуйста, мистера Ветерби.
– На какое время? – откликнулся приятный женский голос по ту сторону телефона.
– На сейчас, – отрезал Мэтт и отключился.
Марк вопросительно и даже с некоторым негодованием посмотрел на него. То ли удивляясь его решению подключить начальника их отдела безопасности, то ли возмущаясь его резкостью по отношению к секретарю.
– Пусть ищут, – расценив его взгляд, как вопрос касательно поисков Лорен, произнес Мэтт. – Завтра же я хочу знать, где она.
В дверь постучали, но вопреки ожиданиям на пороге оказался Дэниел.
– Проходи, – кивнул Мэтт брату. Хоть Дэнни еще не успел получить диплом, но к работе в семейной компании уже приступил. Сейчас он стажировался в юридическом отделе и всего за несколько дней показал, что не зря потратил шесть лет жизни на обучение, потому-то ему и доверили проверять чистоту и законность сделки с «Глобал».
– Мэтт, я подготовил дополнительное соглашение на предмет непредвиденных финансовых рисков, связанных с экономической нестабильностью строительной отрасли в Канаде.
Дэнни удобно устроился в кресле напротив брата и, не отрывая глаз от документов, начал объяснять суть необходимых изменений, которые в срочном порядке необходимо внести в договор. Четверть часа они потратили на обсуждение и даже споры, а потом Дэнни передал соглашение на подпись Мэтту и, справедливо решив, что момент более или менее подходящий, не поднимая головы, изменил тему разговора.
– Представляешь, – листая папку, как бы между прочим начал он, – вчера встретил одного знакомого из театральной тусовки и узнал, что Лорен закрутила роман с одним из режиссеров и уехала в Лос-Анджелес. Вот сучка! – пытаясь изобразить справедливое негодование, воскликнул Дэнни.
Рука Мэтта замерла над листом бумаги, пока мозг пытался переварить услышанное. Он осторожно выдохнул, чтобы не наделать глупостей и усмирить гнев, потом поднялся и подошел к встроенному в металлический шкаф мини-бару. Дэнни напряженно следил за братом, явственно ощутив и произошедшую с ним перемену, и сгустившееся в воздухе напряжение.
Мэтт налил себе двойную порцию виски, но, так и не притронувшись к напитку, схватил бутылку за горлышко и резко запустил её в стену, потом как ни в чем не бывало отошел к окну.
«Чертова сука! Рыжая стерва!» – единственные мысли, которые остались в голове Мэтта после сообщения Дэнни. Хотя нет, была еще одна. И ее он не понимал. Не понимал, почему так больно?
– Саманта, пригласите кого-нибудь убрать разбившееся стекло, – наблюдая, как внизу спешат по своим делам люди, сигналят застрявшие в пробке машины и мигают всеми цветами радуги рекламные транспаранты, услышал Мэтт.
– Хорошо, мистер Вильямс. Подошел мистер Ветерби, проводить его в кабинет? – спросила Саманта.
Мэтт, не поворачиваясь, махнул рукой, отменяя аудиенцию, и задним числом отметил, что теперь в глазах сотрудников прослывет отъявленным самодуром.
Дэнни ощутимо напрягся при упоминании имени начальника Отдела Собственной Безопасности и подумал, что, если интуиция его не подводит, он очень вовремя начал разговор о Лорен Вудс.
– Мэтт, все в порядке? – осторожно поинтересовался он, одновременно переглядываясь с замерзшим около стены Марком.
– В порядке, разве незаметно? – ответил Мэтт и, не поворачиваясь, произнес: – Дэниел, у меня есть один вопрос, и я очень хочу получить на него откровенный ответ, ты сможешь дать его мне?
Дэнни поежился от интонации брата и от собственных подозрений, подсказывающих, о чем, а вернее, о ком хочет спросить Мэтт. Но про себя твердо решил, что постарается свести ложь, опутавшую их семью с ног до головы, к минимуму, потом проговорил:
– Конечно.
– Ты вообще любил Лорен? – Мэтту казалось странным такое спокойствие брата.
– Конечно, – улыбнувшись, ответил Дэнни. Это было легко. Вопрос требовал от него предельной честности, и он именно так и ответил. – Я и сейчас ее люблю, – зачем-то добавил он.
– И сейчас, после всего? – изумленно спросил Мэтт, повернувшись к брату.
– И сейчас.
– Я не понимаю тебя. – Мэтт ошарашенно покачал головой, недоумевая от этой необыкновенной лояльности к женщине, так поступившей с ними, точнее, с ним, с Дэнни. Но тот в ответ улыбнулся, подошел к брату и, сжав плечо, произнес:
– Ты поймешь. Придет время, и ты обязательно поймешь.
