И что теперь?
Я должна расцеловать Константинова за отличное образование?
О чем я вообще думаю?
Он же только что признался, что переломил мою жизнь на “до” и “после” девятнадцать лет назад.
— Не надо, — я замечаю, что Константинов поворачивает в сторону, чтобы обойти стол. — Я не хочу, чтобы ты подходил.
— Это всего лишь вода.
Он ставит стакан на стол и подталкивает его ко мне.
— Мы договорим завтра, сейчас не надо. Тебе стоит лечь.
— Мне стоит уехать. Вот что я действительно хочу.
— Не получится, — Константинов качает головой.
— А что получится, Максим? Я буду изображать влюбленную невесту после всего, что ты сказал? Буду знать, что ты виноват в смерти моих родителей, и тут же обнимать тебя на камеру? Пылко целовать?
Он смотрит куда-то в сторону. Я не сразу понимаю, что он боится, что я свалюсь со стола и готовится ловить. И эта чертова молчаливая забота становится поперек горла. Он ведь все делает молча! Он точно также молча выбрал меня и решил, что признаться в страшном можно и потом.
— Мы договорим завтра, — повторяет он жестче. — Пойдем я покажу тебе, где здесь кровать.
— Я не буду здесь спать. Не с тобой рядом.
— Тут есть душ и ты сможешь переодеться.
— Ты меня слышишь?! Нет!
— Хорошо, — я слышу, как он коротко постукивает по столу костяшками. — Оставайся в кабинете, комната отдыха за твоей спиной.
— Отлично, Константинов. Поставь еще охранников у двери! Я тогда к утру проникнусь пониманием к Ольге.
Во мне бушуют эмоции, больше всего на свете я хочу выйти из кабинета и разорвать договор к черту! Но по холодному взгляду Константинова вижу, что вечер откровений не перечеркнул его планы.
Его юристы не допустят, они найдут сотню строчек, чтобы удержать меня, и насчитают сотню штрафов. Я чувствую себя в западне, которая захлопнулась так ловко и профессионально, что я ничего не заметила. Не поняла, что я всего лишь манекен. На меня пошили слишком много дорогущих костюмов, чтобы позволить развернуться и уйти.
— Может, она не врет? — я хочу ужалить его и перестаю контролировать слова. — Ты знаком со мной всего ничего и уже показываешь хозяйский характер. А что будет через месяц?
— Спокойной ночи, Света.
Глава 17Константинов закрывает за собой дверь без хлопка, зато слышится звонкий щелчок. Он запирает меня на замок, оставляя на ночь в своем кабинете. Хозяин же, может командовать и распоряжаться! Чтоб его и его миллиардный банковский счет!
Внутри полыхает последняя гневная искорка, я произношу вслух проклятье в его адрес и вдруг чувствую, что всё. Даже на злость сил не осталось. Я отпихиваю стакан, который протянул мне Константинов, и тянусь к другому, наливаю воду своими руками и только тогда пью.
На автомате достаю сотовый из кармана, хочется то ли предупредить сестру, то ли выговориться, но вовремя вспоминаю, что уже поздно. Она с ребенком, да и к чему трепать ей нервы?
Я не представляю, как начну вспоминать прошлое и рассказывать всё то, что только что произнес Константинов. У меня до сих пор в голове не укладывается его правда, а от пересказа станет только хуже, Лизка решит, что у меня случилось помутнение рассудка и меня нужно спасать.
Она на три года младше и вообще не помнит родителей, это мне было семь, когда случилась трагедия, и у меня остались хоть какие-то воспоминания. И то полустертые и больше напоминающие выдумку, память странная штука, она слишком близко дружит с фантазией. Я несколько раз рассказывала Лизке, как мы ездили на речку всей семьей, и сама же сомневалась, что так было на самом деле. Что у нас была надувная лодка, а у мамы ситцевое платье голубого оттенка.
Я вытираю слезы, которые все-таки выступили, и спрыгиваю со стола. Смахиваю бутылку виски и большую подставку с часами на пол, будь во мне меньше усталости, я бы и по полкам прошлась! Разгромила бы кабинет из злого упрямства, чтоб больше не смел меня запирать. Я не заслужила такого отношения. Да, я подписала чертов контракт, но я не заключенная и уж точно не заслужила столь изощренной лжи.
Ведь он знал. С самого первого дня знал, что выбрал меня не в баре, но смотрел в глаза и врал.
За что он так со мной?
Или ему настолько плевать на всех вокруг? Захотел — ударил Германа, захотел — взял в невесту девушку, родителей которой снес с трассы девятнадцать лет назад. А почему нет? Статус и деньги позволяют.
Ненавижу…
Я не ищу никакую комнату отдыха, ложусь на кожаном диване для посетителей и засыпаю, уткнувшись лицом в локоть. Просыпаюсь от звонкого звука чашки, я порывисто поднимаюсь, щурясь от яркого света, и вижу рядом со столом брюнетку в строгом деловом костюме.
— Простите, — шепчет она виновато и нервно ведет плечами, словно ждет, что я устрою ей взбучку за оплошность. — Мне сказали принести завтрак.
Я выставляю ладонь, чтобы не ослепнуть из-за солнца. Все экраны подняты наверх и солнечные лучи буквально затапливают просторный кабинет.
— Это тоже приказали, — поспешно добавляет девушка, бросая взгляд на панорамные окна. — Но я могу опустить, если вы против.
— Вам ко мне еще какое-то дело?
— Нет, — она качает головой. — Я принесла кофе и круассаны. И овсянку с фруктами.
Я оглядываюсь по сторонам, пока она говорит, и вдруг понимаю, что спала очень крепко. В кабинете успели прибраться, спрятав осколки и подняв подставку с часами. Но, самое главное, рядом с длинным столом появилась напольная вешалка с нарядами. И три стальных чемоданчика с косметикой.
Отлично.
Ссора ссорой, а процесс движется по старым рельсам. Меня снова собираются наряжать, красить и готовить для выхода в свет.
— Я могу набрать ванну, — добавляет девушка. — Здесь не только душ, есть и ванна.
— От меня пахнет?
— Что? — она теряется, а в глазах появляется испуганный стажерский огонек. — Я не имела в виду ничего подобного.
— Или я выгляжу, как человек, который не может понять, как открывать краны?
— Нет, конечно, нет. Я прошу прощения.
Она опускает глаза на ковер с длинным ворсом, а мне становится противно, что я сорвалась на нее. Она же обычный сотрудник, ей просто-напросто не повезло зайти ко мне первой и выслушать затаенную со вчерашнего дня злость.
— У меня ваше расписание, — осторожно вставляет девушка и замолкает, ожидая моей реакции. — Стилист подойдет через двадцать минут…
— Нет.
— Нет?
— Пусть придет господин Константинов. Я не собираюсь ни с кем видеться до того, как появится он.
