— Расстегни платье и сними фату. — не просит, а требует, а я с улыбкой подчиняюсь этому требованию, так как не отказывать же себе в возможности еще раз прикоснуться к ней. Поворачивается ко мне спиной. Поднимаю руки, вытаскиваю шпильки из прически, отщелкиваю причудливую заколку, без посторонней помощи действительно тут не обойтись. Фата летит на кровать. Волосы волной падают на спину. Пропускаю через пальцы пряди, задевая подушечками обнаженную кожу. На каждое прикосновение Лея вздрагивает и делает глубокий вдох.
— Очень красивое платье. Сама выбирала? — отстегиваю первый крючок, потом второй, упираюсь взглядом на выпирающие лопатки.
— В каталоге увидела. Ты мог бы побыстрее?
— Извини, женушка, не каждый день расстегиваю свадебные платья, поэтому потерпи. — лукаво улыбаюсь, не тороплюсь справляться с крючками. Дергает головой, вновь пропускаю между пальцами пряди волос.
— Ты кажется не тем занят! — возмущенно замечает Лея, сердито дыша.
— Я не хочу, чтобы твои красивые волосы зацепились и их потом пришлось бы отрезать. Потерпи, в медлительности есть своя прелесть, мави. — искушение прижаться губами к плечу настолько велико, что понимаю, еще минута этой пытки, не сдержу свое слово. Торопливо справляюсь с оставшимися крючками, отступаю назад, давая Леи путь к бегству. Слышу, как за спиной громко хлопает дверь, прикрываю глаза. Жизнь обещается веселое времяпровождение ночью. Главное, чтобы в этой пытке не только я страдал. Смотрю на софу, усмехаюсь. Долго на этом она спать не сможет, значит нужно перетерпеть две-три ночи, а там жена сама переползет на кровать, ко мне поближе.
22 глава — Лея-Что изменилось в моей жизни после того, как в моих документах появилась турецкая фамилия и кольцо на пальце? Начать с глобального или бытового? Конечно, с глобального. Меня теперь не покидает ощущение, что все, кто работает в холдинге, их родственники, друзья, даже просто прохожие смотрят на меня. Смотрят вопросительно, удивленно, завистливо. Многих волнует вопрос, как иностранка, едва приехав в Стамбул, прожив в городе чуть больше месяца, сумела охмурить самого завидного жениха Турции. Этот вопрос волнует не только простых смертных, но и местных СМИ. Волнует даже Валиде, которая, наткнувшись на меня один раз за завтраком с Кааном, больше не появлялась утром, но активно интересовалась мной у прислуги. Один раз просто услышала. Сдается мне, что и постель в комнате проверяет после нашего ухода.
Три ночи засыпала и просыпалась на неудобной софе. Упрямо отказывалась ложиться с муженьком на одну кровать, хоть Каан регулярно повторял свое предложение и не один раз. Потом начали происходить «чудеса»: засыпала я на софе, а просыпалась одна в кровати. Ясное дело кто меня переносил, но этот человек упрямо делал вид, что это не он, я упрямо делала вид, что это волшебство.
Когда Каан брал меня на руки и бережно переносил на кровать, я просыпалась, но глаза не открывала, изображала глубокий сон. Прислушивалась к его шагам, к его дыханию, ждала нарушения обещаний, но ничего подобного не происходило. Утром просыпалась в полной готовности словесно сразиться, но Каана в комнате не оказывалось. Мужа всегда находила в гордом одиночестве в столовой за традиционным турецким завтраком. Потом кивком головы мне приказывали собираться на работу, Фарук молчаливо отвозил нас к холдингу, где каждый уходил в свой кабинет. Никаких поцелуев, объятий, влюбленных взглядов. Жаннет как-то вскользь обмолвилась, что среди сотрудников ходит слух о фиктивности нашего брака. Правда, мотивы никто не может придумать.
— Лея, этот перевод нужен к концу рабочего дня, — Серхат появляется неожиданно, без предупреждения. Кладет мне папку на стол и стоит, не уходит. Я вопросительно на него смотрю, жду еще указаний.
— Как семейная жизнь? Выглядишь уставшей, — его пошлый намек пропускаю мимо ушей. О личной жизни я даже Алексу не рассказываю, с какой стати буду откровенничать с заместителем.
— Все намного лучше, чем я думала. Кажется, я больше драматизировала, чем нужно было.
— То есть? — мужчина прищуривает глаза, внимательно прислушивается, я решаюсь на ложь.
— Знаешь, от ненависти до любви один шаг. И этот шаг может произойти внезапно. Сегодня ты ненавидишь, а завтра уже не можешь жить без этого человека, — загадочно улыбаюсь, вижу направляющегося ко мне Каана. Дай Бог, чтобы он поддержал мою игру.
— Лея. — заходит, кивает Серхату, я встаю из-за стола. С улыбкой, глядя ему прямо в глаза, подхожу, обнимаю за шею и прижимаюсь к сухим губам. Это длится несколько секунд, почти прилично, молодоженам такой порыв простят. Дышу почти спокойно, сердце медленно входит в привычный ритм. Карие глаза сейчас напоминают мне черный омут без дна.
— Уже время ланча? Кажется, я заработалась, милый, — отлипаю от молчаливого Каана, но переплетаю наши пальцы и только после этого смотрю в сторону Серхата.
— Не забудь про перевод. Приятного вам аппетита, — улыбается, подмигивает нам. Как только его спина пропадает с поля зрения, с моих губ исчезает улыбка, выдергиваю руку, возвращаюсь за стол.
— Что это было? — Каан присаживается на диванчик, что напротив стола, закидывает ногу на ногу и с интересом смотрит на меня. — Я напрочь забыл, зачем сюда шел.
— Не строй из себя дурака, тебе не идет.
— А что мне идет, женушка? Роль влюбленного идиота пойдет?
— Не смешно. Вспоминай, чего хотел и проваливай зарабатывать свои миллионы, — смотрю на довольного жизнью Каана, хочется в него запустить что-то тяжелое. Вот над чем он усмехается?
— На следующей неделе у меня запланирована поездка в Индонезию…
— С каких пор меня должны интересовать твои деловые поездки? Если ты переживаешь по поводу того, смогу ли я жить без тебя с твоей тетей-змей, отвечу: смогу. На крайний случай сбегу к брату.
— Не перебивай меня. Второй раз объяснять ничего не буду. — сверкает глазами, холодом прошибает меня до самого позвоночника, при этом не забывает лучезарно улыбаться. Мы ж на виду, как на ладони, и сейчас я вижу, как сотрудники то и дело косятся в нашу сторону. Делаю над собой усилие, улыбаюсь в ответ.
— Ты в курсе о том, что многие думают о нашем браке, как о фиктивном?
— Тебя это волнует?
— Нет. Почему меня должно это волновать, — пожимаю плечами, недовольно начинаю перекладывать с места на место предметы, лишь бы чем-то заняться, только не смотреть на Каана. Меня не должно волновать, что думают другие, но иногда все же задумываюсь об этом.
— В Индонезию полетишь со мной. Я арендовал небольшой домик с видом на океан.
— Какой смысл?
— Мы же молодожены. И все ждут от нас медового месяца. Месяц я себе позволить не могу, а вот две недели на удаленке поработать мне вполне по силам.
— И что мы будем делать на берегу океана? — против воли слежу за тем, как не спеша поднимается Каан, как на нем хорошо сидят черные брюки, серый пиджак, под которым белая футболка. Он не придерживается офисного дресс-кода. Одевается под настроение. Остальные сотрудники почему-то предпочитают соблюдать классический стиль в отличие от руководителя. А еще… Каан не любит гладковыбритые щеки. И в ванной после него стоит крепкий запах мяты. И не раскидывает он вещи, как Вовчик, а аккуратно все развешивает на вешалке. Я стала замечать мелочи, которые должны проходить мимо меня, но почему-то обращаю и из-за этого злюсь на себя.
