— И кто же вам все это рассказал? — спросил он, обретя способность говорить.
— Двоюродный брат Тойнет. Он еще сказал, что мужья сплошь и рядом говорят своим женам: «Я позволяю тебе делать все, что хочешь, так как сам веду род от принцессы крови и лакея». — Она вопросительно посмотрела на него:
— Это в самом деле так?
— То, что справедливо для одних, не обязательно относится к другим, — сухо заметил он.
— Но ведь таковы же отношения и при дворе. Я имею в виду, что у короля есть любовница, куда более близкая ему, чем королева. Мадам Помпадур в течение двадцати лет оставалась самой влиятельной женщиной при дворе. И разве сейчас ее место не принадлежит мадам Дюбарри? А еще мне известно про Олений парк, где король держит своих наложниц, — добавила она с видом воина, наносящего coup de grace . — Ведь все это правда, не так ли?
— Да, — кивнул он головой, будучи не в силах отрицать ее слова.
Корделия оказалась куда более осведомленной, чем можно было ожидать от девушки, воспитанной в атмосфере строгой морали австрийского двора.
— Тогда никаких трудностей не предвидится. Я могу быть одновременно вашей любовницей и женой князя Михаэля.
И она посмотрела на него своими голубыми глазами с совершенно серьезным и искренним выражением на лице.
— Моя дорогая девочка, похоже, вы представляете Версаль неким волшебным местом, где обычные законы не действуют, и достаточно только взмахнуть рукой, чтобы все исполнилось по вашему желанию. — Волнуясь, он заговорил быстрее, чем обычно:
— Даже если предположить, что все это похоже на правду — а это отнюдь не так, — неужели вам не приходило в голову, что я могу отклонить подобное предложение?
— О! — Это и в самом деле не приходило Корделии в голову. — А у вас уже есть любовница?
— Это не имеет отношения к делу, — холодно ответил он, сам не понимая, почему поддерживает нелепый разговор, вместо того чтобы прекратить его.
— Я так не думаю. Если у вас она уже есть, то положение осложняется, потому что мне не хотелось бы незаслуженно оскорблять ее чувства.
— Корделия, у меня нет ни малейшего желания делать вас своей любовницей. Ни желания, ни намерения, — довольно резко заметил он, глядя вперед на поднятое кавалеристами облако пыли.
— О! — снова произнесла она. — Тогда, стало быть, я вам безразлична?
Он не посмел взглянуть на нее.
— Мне небезразличны другие вещи, — решительно сказал он. — Прошлой ночью я воспользовался вашей неопытностью, Корделия, за что прошу прощения. Могу объяснить это только тем, что слишком увлекся прекрасным коньяком.
Впредь это никогда не повторится.
— Но я хотела бы, чтобы это повторилось, . — просто сказала она. — Я не хочу, чтобы вы сочли мое желание дерзким или… безнравственным, хотя, возможно, со стороны оно видится таковым. Матильда сказала мне, что очень немногие мужчины знают, как доставить наслаждение женщине, а не только получить удовольствие от нее. Поэтому тот, кому посчастливилось встретить на своем пути такую редкость, должен изо всех сил держаться за нее.
— Да кто такая Матильда, черт ее побери? — Это было все, что он мог произнести в ответ на столь простодушную речь.
— Моя наставница… она нянчила меня еще в младенчестве, а потом, когда умерла моя мать, растила и воспитывала меня. Она была служанкой матери и, насколько я знаю, ее ровесницей. Матильда знает все обо всем и на удивление умна.
— И вы рассказали ей о прошлой ночи? — Лео даже немного ослабил пояс брюк. Ему вдруг показалось, что сегодня на редкость жаркий день.
— Мне хотелось понять, что случилось. Я не была уверена, что вы расскажете, если я вас спрошу.
— Я скажу вам совершенно точно, что именно произошло, — произнес Лео с холодным ожесточением. — Я позволил себе зайти так далеко, что потерял самообладание. К счастью, мне удалось вскоре овладеть собой, и самого худшего не последовало. Теперь вам лучше всего забыть о прошлой ночи. И прекратите нести чушь про любовь и нашу возможную связь. Впредь вы будете общаться со мной только с приличного расстояния, как и я с вами. Вы слышите меня, Корделия?
Она кивнула:
— Я вас слышу.
— Тогда помните об этом.
Он послал аргамака шенкелями, и конь рванулся вперед рысью, оставив Корделию далеко позади.
Она поняла, что сейчас не следует пытаться догнать его.
Корделии пришлось молчаливо скакать в одиночестве, не отрывая взгляда от прямой спины виконта Кирстона, едущего впереди. Она надеялась, что Лео будет более любезным и общительным, когда они остановились, чтобы передохнуть.
Но Тойнет попросила свою подругу составить ей компанию во время пикника на живописном берегу речушки. Лео, увидев, что она сидит в тени деревьев рядом с супругой наследника престола Франции в окружении местных жителей, с облегчением удалился, и Корделия лишь проводила его бессильным взглядом.
Лео шел вдоль цепочки экипажей, лошадей, вьючных мулов и телег. Мысли витали далеко, внимание было рассеяно, и поначалу он даже не услышал за спиной у себя женский голос, окликавший его. Лишь после повторного «Милорд, прошу вас на пару слов» он оглянулся назад.
Высокая угловатая женщина с поредевшими седыми волосами, выбивающимися из-под накрахмаленного чепца, присела перед ним в книксене, но во всем ее облике и манерах не было ничего раболепного. Она посмотрела ему прямо в глаза со спокойным достоинством и скрытым вызовом.
— Меня зовут Матильда, милорд, — представилась она, видя его удивление.
— Ах да, конечно. — Он потер рукой подбородок.
Это была няня Корделии — та самая женщина, которая знала про все случившееся прошлой ночью. Однако в ее взгляде он не мог прочитать осуждения. Хотя Лео не привык думать об отношении слуг к нему, сейчас он с удивившим его самого беспокойством поймал себя на мысли, что не желал бы оказаться среди врагов матушки Матильды.
— Я хотела бы поговорить с вами о Корделии, — сказала та.
Виконт сразу понял, что с таким человеком нет необходимости прибегать к каким бы то ни было уловкам. Он жестом предложил Матильде следовать за ним вдоль берега реки, где было спокойнее.
— Как я понимаю, княгиня Саксонская посвятила вас в события, которые имели место прошлой ночью, — холодно произнес он.
— Я в курсе всего, что происходит с моей девочкой, милорд.
— Понимаю.
— Вам надо знать, милорд, что девочка — вылитая мать.
Если она любит, то любит от всей души. И для нее тогда не существует ничего, кроме ее любви.
— Я не совсем понимаю, Что вы имеете в виду, — мягко произнес Лео. — Она замужем за князем Михаэлем.
— Ну да, замужем за ним, но любит вас, милорд.
