Варфоломея Агнестовна Березникова на старшекурсницу похожа была мало. Она деловито занялась организацией наглядных материалов, то есть начала строить векторы, сложившиеся в плотную белую доску, зависшую в полуметре над полом.
— А почему Кингзмана Шалтаем-Болтаем кличут? — поинтересовался у нас Пупрыгин. — Об этом я нигде прочитать не смог.
— В битве при Арнингсе, — шепотом ответила я, раскрывая тетрадь. — Когда Прорыв фантомов был столь силен, что войска людских магов несли тяжелейшие потери, Кингзман залез на стену замка и впервые в истории магии применил сложнейший Вектор Разумовского.
— Это когда один маг собирает у других магов коловрат и создает вокруг особый кокон, — тихо пояснила Ксеня непонимающе блымкающему Мефодию. — Кокон должен быть круглой формы, но у Кингзмана что-то пошло не так. Получилось… яйцо. Это ему не помешало – он ворвался в самую гущу мертвецов и истребил несколько тысяч фантомов, при этом сам чуть не погиб: долго потом не мог выбраться из кокона. Его маги лебедками на стену поднимали, поскольку, как выяснилось опытным путем, вектор Разумовского можно снять только в том месте, где он был наложен.
— Битва при Арнингсе была двести лет назад! — изумленно вякнул Пупрыгин, сверяясь с Сетью.
Мы втроем предостерегающе на него зашипели, ибо в проходе рядом с Мефодием вдруг материализовалась Варфоломея Агнестовна. Только что она была у доски, а секундой позже нависала над Пупрыгиным. Телепортация? Мефодий попытался слиться с партой, что у него не вышло ввиду отсутствия необходимых знаний и практики.
— Первое предупреждение, — ласково сообщила ему Березникова, красноречиво облизнувшись.
Пупрыгин энергично покивал и с облегчением выдохнул, когда преподавательница очутилась на прежнем месте у доски.
Варфоломея Агнестовна рассказывала о Множестве миров и граней, о совокупности магии и ее дискрепанции, теориях расхождения магического потенциала и эффекте «кругов по воде». Подчиняясь движению руки преподавательницы, на доске-экране появлялись графики и рисунки. Коснулась Березникова и темы ложно-магических миров, миров-паззлов и опасных «зеркальных» Граней.
— Помните, — Варфоломея Агнестовна подняла вверх тонкую указку. — Путешествие между мирами должны быть строго санкционированы и проходить только через ДОМа. Оказаться запертыми в «Зазеркалье», откуда нет обратных порталов, — преподавательница покачала головой, — это плохая судьба для юного мага. И в заключении…
Услышав слова «и в заключении», Пупрыгин, всю лекцию клюющий носом, проснулся и заглянул в телефон. Указка со свистом рассекла в воздух и ударила его по пальцам. Телефон выпал, Мефодий взвыл, думаю, больше от неожиданности, чем от боли.
— Хотели узнать, сколько осталось до конца лекции? — вежливо поинтересовалась Березникова. — У меня на парах студиозусы не следят за временем. Прилежные студенты часов не наблюдают.
— Вы чего деретесь? Это вообще-то телесное наказание! — возмутился Мефодий. — Его давно запретили.
— Хотите на меня пожаловаться? — поинтересовалась Варфоломея Агнестовна, улыбаясь во все… я не уверена, что у нее было тридцать два зуба – по-моему, больше. — Как вам будет угодно. Но лучше вызовите меня на магическую дуэль. Ну?
— Нет, — сдулся Пупрыгин, потирая пальцы. — Извините. Я больше так не буду.
— А теперь, — вернувшись на свое место, потребовала преподавательница, — нагрели коловрат, создали магическое чернильное тиснение и перенесли все образы с доски в тетрадь ментально.
Первый курс непонимающе раскрыл рты.
— О боги, — Варфоломея Агнестовна закатила глаза. — Взяли ручки и переписали.
В этой же аудитории проходила и вторая пара, по Базовому Реконструированию. Я всю перемену считала минуты до ее начала. Реконструирование! Основа всех магических расследований и разоблачений! Буду внимать каждому слову преподавателя!
— Знаете, кто у нас препод по Реконструкции? — спросила Джилина, изящно присев на наш стол. — Тот самый Олевский. Он вендиго.
— Понятия не имею, о чем ты, — поморщилась Марьяша.
— Красавчик и нелюдь, — Джилина сверкнула глазами. — Так понятнее?
Ксеня пожала плечами и закатила глаза не хуже Березниковой. Подумаешь нелюдь! Подумаешь красавчик! Я подозревала, что тот тип из клуба, очаровательный и улыбчивый, все еще тревожил ее сердце.
Вендиго, вендиго. Я несколько раз повторила это слово про себя. Что-то беспокоило мой ум, когда я его произносила.
— Он… демон, — вырвалось у меня. — Снежный воин, получивший способность убивать фантомов в обмен на обещание защищать свой род и в минуту общей опасности – весь людской род.
Откуда я это знаю? Прочитала случайно и забыла?
— Вендиго – Снежный Демон, Ледяной Охотник, Хладный Воин, — быстро прочитал Пупрыгин в телефоне, который он боязливо, оглядываясь по сторонам, вынул из рюкзака. Парень откинулся назад и проныл: — О нет! И этот туда же! Они что, сговорились ставить нам монстров на все предметы?!
— Этот-то похуже указки будет, — согласилась Марьяша, заглядывая через плечо Мефодия к нему в телефон. — Картинка – жуть! Главное, не веди себя, как фантом. Иначе он вырвет твое сердце и…
— Черри, ты чего так побледнела? — испуганно спросила Ксеня.
— Ой, пугливые все какие! — Гудкова фыркнула и спрыгнула с нашего стола, чтобы занять свое место.
В зал быстрым шагом вошел молодой человек, высокий, хорошо сложенный, хотя немного худощавый, с узким лицом, острыми скулами и белыми прядями в волосах.
Ксеня, Марьяша и я при виде преподавателя со стоном сползли пониже на стульях. Вот уж действительно, демонова удача!
— Студиозусы! — весело сказал Олевский, оглядывая аудиторию. — Рад видеть всех вас в Академии Магической Дискрепанции или… вы, студенты, любите выражаться попроще… Магического Домоводства! Меня зовут Антон Макарович Олевский. Я ваш преподаватель по Базовому Реконструированию. Вы, должно быть, в курсе того, что вас вскоре распределят по группам. Так вот, я потенциальный куратор одной из семерок. Я сам выберу ее состав и… — демон мило улыбнулся, — если вы хотите быть зачислены на факультет Криминалистики, за место в моей семерке вам придется побороться.
Внимательный взгляд преподаватели скользнул по рядам первокурсников. Сердце у меня забилось чаще. Олевский на секунду остановил свой взор на Гудковой (сидя немного сбоку на ряду выше, я видела, как у Джилины затрепетали ее густые ресницы) и перевел его на нас. Спрятаться не вышло. Он нас увидел. И судя по взгляду, узнал.
«Демон. Вендиго. Где ты, Бес? Искать Импа!», шептали голоса в голове. Я отвлекалась от их навязчивого шепота и старательно слушала преподавателя, записывая в тетрадь наиболее важные моменты лекции и базовые формулы. Постепенно, на фоне интереснейшего рассказа Олевского о Первичных Векторах и анти-коловрате, голоса отступили. Странное дело. Впрочем, я в Академии, где посмертия устраивают для школьников экскурсии, а некоторые предметы преподаются демонами и вампирами.
