Я попытаюсь уснуть. Разбуди меня, если смерть придет к нам.
(с) Джордж Мартин. Игра престолов — Никто и никогда не делал ничего подобного, и Сивар не знает, какое наказание постигнет того, кто осмелится создать темную армию.
— Какая мне разница на наказание, мы все здесь в той или иной мере наказаны. Каждый, кто родился на свет, уже покаран высшими силами и несет свою звезду на плечах до самой смерти.
Сивар выглянула наружу, посветила себе факелом и вернулась в пещеру. Никто не должен подслушать их разговор. Такие дела вершатся в строжайшей тайне.
— Узнает кто, и смерть придет за всеми нами, не скрыться от нее и не спрятаться. Тебя покарает и меня вместе с тобой.
— Боишься? Трусливая твоя душа. А ведь когда-то твой народ был свободным, кочевым племенем, носил за собой сундуки с красным золотом и пил воду с вершин Ламадомира.
— Мой народ давно продал свою душу, мы стали рабами-чистильщиками и лишь так смогли выжить. И никто не жалеет об этом. У каждого своя участь. Валласары в свое время тоже были великой нацией…
Поморщился от ее легкого укола, но он слишком толстокожий, его таким не пронять. Даал прекрасно знает, чего лишился его народ, и будет воевать до последнего, пока не вернет земли и былое могущество.
— А если когда-нибудь вы сможете вернуть былые возможности? — спросил вкрадчиво, наклоняясь к старухе и покачивая перед ее глазами медальоном с пауком. — Говорят, эта безделушка была отлита Жавагаром — велиаром баордского племени пять сотен лет тому назад. Без нее старая Сивар не может вершить свои заклятия.
Хотела отнять медальон, но проклятый гайлар поднял его выше, не давая схватить цепкими пальцами.
— Откуда он у тебяяя? Где взял? Кто поссссмел отдать?
— Нашел.
— Мальчишшшшка, маленький предатель. Я знала… знала, что гайларам верить нельзя, даже если взрастил их собственными руками и пригрел на своем сердце.
— Мальчишка еще ребенок, а детей легко обмануть. Не вини Рона. Он предан тебе и, как ни странно, любит тебя, баордское отродье.
— Это не делает тебе чести, волк. Обмануть младенца каждый может.
— На войне честь — ненужная ноша, которая камнем утянет своего хозяина на дно. Костями благородных устлано озеро Ровен. Где кости моего благородного отца, я до сих пор не знаю. К чему оно, если пользы никакой?
— То, что ты задумал, может стоить тебе и нам всем жизни. Тьма учует нарушенный баланс и направит свою мощь в наши земли.
— И мы дадим ей отпор. — глаза Рейна сверкнули зеленым фосфором, и Сивар вздрогнула. Она всегда страшилась его зверя, его тайной мощи и возможностей, а также жестокости, на которую не все баорды способны.
— Не зря мне сказали руны, что женщина с красными волосами погубит тебя.
— Я не верю ни рунам, ни звездам. Я верю в себя. Скажи, КАК? Или я швырну этот медальон в костер. Мне надоела пустая болтовня. Время идет.
Поднес цепочку к пламени, и Сивар дернулась всем телом, как от боли.
— Не смей… не тронь реликвию племени.
— Говори.
— Они должны прийти к тебе добровольно, склонить перед тобой головы и дать заклеймить их поцелуем волка в самое сердце, а когда смерть постучит к ним в окна, они должны ждать до полной луны.
— У меня нет времени ждать. Как ускорить процесс?
— Его нельзя ускорить.
Тронул кулоном пламя, и лапы паука задрожали, нагреваясь. Сивар протянула костлявую руку, сгибая и разгибая пальцы.
— Хорошо… я скажу, и пусть это будет твоим грехом. Дай им испить твоей крови, и станут они не слугами луны, а твоими слугами, и обратятся по твоему приказу и вместе с тобой. Но если умрешь… и они последуют за тобой. Умрет один из них, и станет слабее вся стая. Они все возьмут себе твою силу и твое бессмертие, разделят между собой. Все станут детьми твоими, связанными кровью. Чем больше твоя армия, тем слабее ты сам.
— Насколько слабее?
Сивар взяла в руки иглу и показала ее Рейну.
